Быть войне! Русы против гуннов

Рядом с вождем мелькнула сталь. Один из ближних успел парировать выпад, однако второй удар пришелся в незащищенный деревянным щитом бок. Степняк жутко взвыл, лезвие секиры прорубило нехитрый доспех и с хрустом вошло в плоть едва ли не по самую рукоять. Гунн дергается, стал заваливаться, нога застряла в стремени, с сухим хрустом сильно вывернулась, обнажилась переломанная кость. Конь дико заржал, встал на дыбы, сотрясает копытами воздух. Через мгновение повалился на бок, увлекая под себя бьющегося по соседству гунна. Тот замешкался, поздно приметил падающую конскую тушу, дико заорал и прикрылся рукой, тут же его насквозь прошили двумя копьями. Конское тело накрыло все еще прикрывающегося локтем гунна.

Послышался треск костей, сильной струей брызнула кровь. Кто-то из гуннов схватился за горло, медленно осел наземь, но бедный степняк даже не достал коленом до скользкой от крови земли – тяжелой секирой снесли голову вместе с кистями рук, она, словно тряпичная, улетела в сторону чернеющих деревьев.

Советник Емшан на удачу рубит туда, где только что появлялся то блестящий в отсветах факелов меч, то секира, то шестопер, однако лезвие всякий раз лишь рассекает воздух. Лишь однажды клинок гунна ударил в чей-то шлем, звякнул металл, со славянина слетел шлем, на Емшана уставилось искаженное яростью лицо, на правой щеке распластался давний уродливый рубец от брызнувшего металла. Глаза славянина зло блестят, он ударил тяжелой секирой на длинном древке наотмашь и тут же скрылся.

Кому-то из вогуловых ближников удалось поразить одного вылетевшего из темноты славянского ратника. Короткое копье гунна с треском прошило кольчугу на груди чуть выше сердца. Рус вскрикнул, дернулся в сторону, разрубил древко, заодно отсек кому-то кисть. В тот же миг чья-то стрела угодила ему в щеку, пробила череп насквозь. Рус инстинктивно ухватил за древко стрелу, хотел переломить, но силы быстро покидали его и он повалился лицом вниз. Гунны довольно заверещали, жадно налетели на еще живого русского ратника, тычут копьями, рубят, с жуткими криками разрывают на части.

Внезапно советник вскрикнул – горящая стрела попала ему в грудь, следом вонзилась вторая, надвое рассекла древко первой, пламя мгновенно перекинулось на бороду. Емшан истошно завопил, выронил меч, бьет руками по лицу и груди, пытается сбить огонь. В то же мгновенье сильный удар пришелся ему в голову. Емшан слетел с коня как подкошенный. Шелом смялся, будто бумажный, врезался острыми краями в череп советника, кровь брызнула мощными струями.

Крик и стоны сдавливают голову гуннского вождя точно тиски. Еще чуть-чуть – и она лопнет, словно скорлупа, сжатая в кулаке. Вогула сотрясает мелкая дрожь, лицо из бледного превратилось в зеленое. Глаза потускнели, в глубине зрачков – безумный страх. Дыхание сперло, стало неровным. Он сильнее сжал рукоять клинка, косточки на руках побелели. Впереди и сзади почти никого не осталось из живых гуннских воинов. Вокруг лежат конские туши, изрубленная на куски человеческая плоть, до дурноты пахло кровью. А факелов впереди становилось все больше. Теперь Вогул с ужасом разглядывает в отблесках пламени свирепые лица русов, они уже не таясь идут на жалкую кучку степняков. Круг сомкнулся.

Последнее, что смог узреть Вогул, – сын и наследник гуннского хана – огромное тело Гонориха. Мощные руки герула стащили с седла вождя и с силой перебросил через седло. Дальше сознание Вогула помутилось, он отрывками видел, как горстка ближников молодого вождя отчаянно рубится с преследовавшими русами, утопающий во мраке лес, грозное лицо герула, слышал его тяжелое дыхание и этот леденящий душу свист славянского железа.

20

Славяне углубляются все дальше в лес. Наткнулись на озеро с черной водой. Берег зарос осокой, на воде – ряска. Йошт хотел было умыться, но Борята его остановил – это озерцо, как рассказывал ему волхв Веслав, питается от самой Смородины – реки в загробном мире.

– Перестань сказки рассказывать! – Йошт опять махнул рукой и едва не дотронулся до воды. – Это же просто вода, и никакая она не мертвая, и вообще, разве вода может умереть?

– Не веришь – смотри, – Борята бросил листочек, он закружился и медленно опустился на водную гладь, тут же сморщился и распался в пыль. Венед, открыв рот, резко отполз от озера.

– Теперь-то веришь? – улыбнулся Бор. В это мгновение застонала Горяна. Борята спохватился и бросился со всех ног к раненой девушке.

– Йошт, нам торопиться надо! Веслав тебе не говорил, куда именно идти?

– Не знаю, Бор, он сказал, что лес меня спасет.

– Лес спасет, – недовольно буркнул белоголовый сын кузнеца. – Заблудимся мы и вся недолга, а у нас каждая минутка на счету.

Бор осторожно поднял девушку, та застонала сильнее, он приговаривает ей ласковые слова, старается успокоить, просит, чтоб не волновалась, что обязательно спасет ее.