Быть войне! Русы против гуннов

Череда арок со свисающими разноцветными полотнами осталась позади, дерево под копытами сменилось ровненькими квадратиками булыжного камня, и вот гунны в сопровождении дюжего воина въехали в ворота – сердце Кияра, или на манер русов – Киева Антского – кому как нравится.

Однако Тагулая, как того требует обычай, не повели к центральному входу княжьего терема. Советник хана в сопровождении двух примкнувших к ним воинов направился в огромный сад, что зеленым благоухающим ковром лежит рядом с княжьими покоями. Тагулай вздохнул, обреченно мотнул головой – вновь никакого почета дорогим гостям.

Сад поражает красотой. Будучи степняком, Тагулай не особо жалует искусственно взращиваемую растительность и сады, но живой ковер, искрящийся самоцветами, завораживает, заставляет сердце советника хана биться чаще.

Пока Тагулай увлеченно рассматривал восхитительные соцветия и горящие изумрудом причудливые травы, сад внезапно расступился. Впереди виднеется округлая полянка с ровно стриженной травой. На ней кружатся несколько фигур. В воздухе мелькают ослепительно-яркие дуги клинков. Мужчины то подлетают друг к другу, то отскакивают, словно напуганные жаром костра дикие звери. Гунн внимательно следит за ратным танцем, мощь и скорость русов вновь острой иглой колет сердце.

Схватка оборвалась на самом интересном месте: невысокий широкий в плечах воин с поджарой фигурой занес для решающего удара меч над лежащим на зеленом ристалище соперником, двое других противников, будто разбросанные неведомой силой, кряхтя и постанывая от боли, поднимаются с земли.

Один из сопровождающих Тагулая воинов подошел к бойцу-победителю, поклонился, что-то шепнул, рука указывает в сторону знатного гунна. Широкоплечий ратник бросил взгляд на ханского советника, с силой вогнал меч в ножны и уверенной твердой походкой направился к нему, приветливая улыбка светится на лице.

Тагулай быстро смекнул – перед ним легендарный князь русов Дажин. Он уверенной походкой шагает к гунну, мокрая от пота грудь играет мышцами, на предплечьях при каждом движении перекатываются валуны мышц, живот бугрится кубиками твердой плоти. «Такой один голыми руками зашибить сможет не один десяток», – пронеслось в голове Тагулая. Он склонил голову в приветствии, с достоинством произнес:

– Я от народа гуннов, приветствую великого из русов князя Русколани, Анти и Боруссинии, Светлейшего Дажина.

Советник хана вновь поклонился.

– И вам мир, – ответил Дажин, лишь немного склонил голову, взгляд с прищуром буквально пронзил гунна. Тот поежился, но взор князя выдержал.

– Великий князь Дажин, – произнес Тагулай, побарывая неловкость под взглядом Дажина. – Я от племени гуннов прибыл обсудить наш дальнейший мир…

– Ох! А может, сначала поединок? – перебил Тагулая князь русов, голубые озерца глаз смеются, по губам скользит улыбка. – Ну, так – для сугреву.

– Поединок? – выдавил из себя ошарашенный Тагулай, брови от удивления поднялись на самый лоб. – Мне поединок?

– А что? Да мы щас с тобой такую партию закружим – ой-ей! – сказал Дажин, потом взорвался смехом, глядя на ошарашенного гунна. – Да ладно, шуткую я.

Рука князя бухнулась на плечо Тагулая. Советник ощутил, как на него внезапно упал кусок горы и едва не вбил в землю по самое горло.

– Ну да ладно, это я так шуткую, – улыбаясь во весь рот, проговорил Дажин, стер крупные капли со лба и добавил многозначительно: – На сегодня хватит делом ратным тешиться. Другими делами пора заняться – княжьими.

Тагулай в ответ лишь еще раз кивнул. Рус снова хохотнул негромко, опять хлопнул по плечу гунна, тот осел под мощной ладонью, слегка скривился.

– Ну и лады, ступай в кром, там и поговорим, – уже спокойно произнес Дажин. – Я мигом, оботрусь только.

Тагулай переступил главные врата терема или крома – как зовут его местные жители – князя Дажина. Взгляд гунна скользит по замысловатым рисункам на стенах, клинописям, замысловатой резьбе, маленьким скульптуркам. Но смотрит как-то вскользь, в голове крутится лишь один вопрос: как там Тильх? Удалось ли прошмыгнуть, раствориться в стольном граде этих мерзких пахарей?

Тагулай вошел в просторный кром князя. Там его уже ждали его телохранители – лучшие из лучших воинов гуннского царства, лица угрюмые, все в шрамах, руки привычно лежат на прошитом железными бляшками поясе.

Ожидаемого великолепия и блеска убранства он не заметил, в хоромах князя все строго, ничего лишнего. Даже резной трон и тот кажется слишком уж простым – любой плотник без труда смастерит. Гунн поморщился – у властелина всех славян задница должна сидеть на стульчике побогаче.