Быть женщиной. Откровения отъявленной феминистки

Морщины и седина словно говорят: «Не вздумай со мной шутить». Это эквивалент естественной предупреждающей окраски вроде желтых и черных полос на теле осы или маркировки на заду у паука «черная вдова». Морщины – это ваше оружие против идиотов. Морщины – ваш предупреждающий знак « Держись подальше от мудрой, нетерпимой женщины».

Я лично намерена, когда стану «старой» (в 59 лет; я думаю, 59 лет – это старость), «взорвать» город седыми волосами метровой длины, прокричать, что чувствую, как умирают мои клетки, и заказать двойную порцию выпивки, чтобы легче было забыть об этом. Я не собираюсь тратить 50 000 фунтов на краску для волос, накачивание титек и пластику лица, чтобы прикидываться наивной пасторальной девственницей, мечтающей о первой победе на ярмарке невест.

Потому что к такой вот внешности прилагается негласное признание. Прислушайтесь, что фактически говорят нам женщины, решившиеся на операции: «От меня отвернулись друзья, мои мужчины ненадежны и слабонервны, работа всей моей жизни ничего не стоит, мне 59 лет, и я осталась у разбитого корыта. Я до сих пор так же беззащитна, как в тот день, когда родилась. Плюс ко всему я потратила на собственную задницу все деньги, отложенные на роскошную старость. По всем разумным меркам я потерпела крах в жизни».

Но как насчет эстетики? Проще пареной репы заклеймить позором женщин, которые потратили 30 000 фунтов на плохие процедуры и теперь похожи на астронавтов, испытывающих перегрузки в аэродинамической трубе. Но несколько женщин-знаменитостей, которых мы не можем назвать, потому что они подадут в суд ( но мы все знаем, как их зовут), подверглись очень дорогим, искусным операциям. Они просто выглядят как бы… молодыми, свежими и сияющими. Фантастически! Фантастика за много тысяч долларов. Разве такие эффективные методы непозволительны? Вы же не пытаетесь выглядеть на 27 лет. Только лишь на фантастические 52 года. Взывание к морали в борьбе против пластической хирургии туманно, как полотно сюрреалиста. Мы ведь много лет назад фактически прекратили дискуссии о нравственности продажи оружия. Из оружия убивают людей, подчас весьма жестоко! Пластическая хирургия занимается отнюдь не убийствами, а занудными женщинами, желающими нос, как у Риз Уизерспун, – согласитесь, это проблема далеко не такого масштаба, как оторванные минами ноги сомалийских сирот.

Беда в том, что эти манипуляции не такие уж и искусные. Мы все же их замечаем. И обсуждаем «удачные» операции точно так же, как и «неудачные». Мы четко видим, что время внезапно сворачивает в сторону, приблизившись к этим женщинам, и не оставляет на их лицах свои опознавательные знаки. Мы четко видим 30-летнее декольте над 50-летним сердцем. Даже если результат выглядит естественным, мы знаем – знаем совершенно точно, потому что видим и дату на календаре, и собственные лица в зеркале, – что так не бывает! Что это попытка отрицать факт, что мы умираем. Настораживающее фундаментальное изменение восприятия. Причем только женщинам – только женщинам! – приходится входить в этот сговор. Ничто «искусно сделанное» не может выглядеть намного лучше, чем натуральное, но несовершенное.

Печально, но факт. И вот еще что: я не меньше любого другого люблю хитрые уловки, фантазию и бегство от действительности – я обожаю переодевания и макияж, перевоплощения и парики. Это здорово – выдумывать и переделывать себя с ног до головы столько раз, сколько захочется. Хоть каждый день. Последний аргумент в этом споре: женщина имеет право выглядеть так, как ей, черт возьми, пожелается. Патриархат, отвали от моего лица и титек! В идеальном мире никто не стал бы критиковать женщин за их внешний вид – хоть самый ужасный. Даже если бы у нее «под волосами был зажим, который держит подтянутую кожу на лице». Лицо женщины – ее крепость.

Но при обязательном условии: изменение женщинами собственной внешности должно быть веселым, радостным, творческим занятием. Трансвестит ростом под два метра – болтающийся по центру Бирмингема в четыре часа утра в тесных-претесных туфлях и с сантиметровым слоем помады – выдержал много боли, потратил много денег и полностью отрицает реальность (тот факт, что у него есть половой член). Но им движет не страх! Напротив, в этом присутствует неизмеримая храбрость.

А женщины, живущие в страхе перед старением и прибегающие к болезненным и дорогим трюкам, чтобы скрыть его от мира, не говорят ничего хорошо о нас как о личностях.

И создается такое впечатление, что мы вынужденыэто делать под давлением взрослых дядек. Из-за этого мы выглядим проигравшими. Из-за этого мы выглядим малодушными. Но мы совершенно не такие!

Эпилог

Итак, теперь-то я знаю, как быть женщиной? Так и подмывает выпалить самоуничижительное «Нет! Я до сих пор не имею об этом ни малейшего понятия!».