Бытие бездельника

— Конечно, неплохо! А вместо этого всем только бабки от тебя нужны. Никого не волнует, что тебе останется, главное — дай побольше. Иногда мне кажется, что я работаю, чтоб бабки направо и налево раздавать. Я не даю милостыню потому, что нищему так же плевать на меня, на то, какой я человек. Он просто хочет мои деньги. А я в данной ситуации должен проникнуться к нему. Пожалеть. Получается, я ему дважды даю. Денег и сопереживания.

— Далеко же тебя занесло, — сказал я, но мой собеседник, кажется, не заметил этого.

— Вообще, общество напоминает царство вампиров-каннибалов. Все хотят высосать друг из друга побольше крови. Только в ее роли выступают деньги. Никого уже ничто не волнует. Всем насрать, какой ты особенный, насрать на твои качества. Всем нужна только твоя кровь.

Я молчал, а Антон, сделав еще затяжку, продолжил:

— Надеюсь, однажды что-нибудь произойдет. От чего там вампиры дохнут? От солнечного света. Вот однажды оно утром посветит по-другому, ярче, например, и передохнут все. Закончится эра вампиризма.

— Даже не знаю, радоваться или плакать.

— Называй это «черный оптимизм», — подумав, сказал Антон.

— Чего?

— Бывает же черный юмор, вот и оптимизму пора приобрести новые цвета.

— Знаешь, я пытаюсь тебя понять, но иногда ты странные вещи говоришь. На этот случай нужна семья и хорошие друзья. Они сами будут готовы отлить тебе немного кровушки, если тебе нужно будет. Или, по крайней мере, пить ее из тебя не будут.

— Это да, но таких людей очень мало.

— Знаешь, я из тебя кровь точно пить не буду, — я усмехнулся.

— Иначе я б с тобой не пил, — Антон немного успокоился.

— Касательно слова «пить»… Пошли уже внутрь.

— Да, пошли, — сказал Антон и открыл дверь.

Внутри было людно. Осмотрев весь бар, мы нашли только один свободный столик, Антон быстро подошел к нему и положил на стол свою кофту.

— Теперь занято, — сказал он.

Мы взяли по кружке пива, арахис и сели за столик. Через один стол от нас сидела семейная пара с ребенком. На вид мальчику было года три. Не самое лучшее место для семейных походов, как по мне. Думаю, пацан подсознательно тоже это осознавал. Он постоянно ерзал, хныкал и теребил мать за руку. В общем, всячески мешал расслабляться своим родителям. Но они были людьми стойкими и отважно противостояли натиску маленького тирана, то есть просто его игнорировали. Однако окружающие были не столь выносливы. На лице моего собеседника снова стало проявляться раздражение.

— Что ты делаешь, когда не раздражаешься и не ненавидишь все вокруг? — спросил я.

Антон молча посмотрел мне в глаза, формулируя свою мысль.

— Сплю.

Он залпом выпил треть кружки пива, закинул в рот горсть арахиса и, пережевывая его, угрюмо уставился куда-то справа от меня. Я проследил за его взглядом. Он смотрел на шебутного ребенка. Выглядел он как хищник, который, доедая одну жертву, не наелся и присматривает следующую.

— В твоих глазах огромная любовь к детям, — я попытался отвлечь его. — Сам не планируешь пока?

— Не с кем. Да и не хочу.

— Они-то тебя чем обидели?

— Ничем. На самом деле они милые.

— Не ожидал от тебя таких слов! — я удивился. — В чем подвох?

— Да в том, что если заводить их из-за того, что они милые, это то же самое, что заводить кошку, когда котенка потискать хочешь. Через год он вырастет и будет у тебя не игривый пушистый зверек, а нахальная прожорливая морда, которая все время спит да жрать просит.

— Ребенок не станет такой мордой через год.

— Да, ему на это больше времени надо. Дело в том, что я людей воспринимаю целиком во всем временном отрезке. Глядя на детей, я представляю, какими они будут через десять лет, через двадцать или через сорок. Это просто стадия жизни одного человека, а не отдельное существо. Все уроды, которых я знаю, когда-то тоже были маленькими и милыми.

— Я вот у тебя спросить хотел, почему ты такой пессимист? У тебя что-то случилось в жизни?

— Жизнь случилась.

— Она случилась со всеми. Может, ты слишком глубоко копаешь?

— Может. Но иначе я не могу. К тому же для пессимиста мир полон приятных сюрпризов, а для оптимиста — пустых надежд и разочарований.

— Согласен, что не стоит ждать слишком многого, но, думаю, если ты так легко докапываешься до плохих вещей, может, тебе и хорошего откопать стоит?

— Может. Я был бы рад, если бы нашел такой клад.

Мы чокнулись кружками, сделали по несколько глотков. Я смотрел на людей в баре и представлял себе их в разные годы их жизни. Мысленно переносился в их детство, а потом устремлялся в их будущее. Интересно, подумал я, у всех такие похожие начало и конец жизненного пути, но как сильно различаются эти пути.