Бытие и сущность

В «Сумме теологии»[909] св. Фома ставит вопрос о том, можно ли считать только Бога способным творить, и отвечает на него утвердительно: ведь сотворение некоторого сущего, даже конечного, предполагает бесконечную мощь, так как речь идет о сотворении самого esse данного сущего. Поэтому только Бог, будучи чистым актом существования, может быть причиной акта существования. Коль скоро само существование {esse) есть первое и самое универсальное из следствий, оно может быть порождено только первой и самой универсальной из причин, т. е. Богом. Именно в этом пункте Дунс Скот выдвигает противоположные аргументы, полагая в основание сущего не esse, a essentia. Разумеется, Дунс Скот точно так же, как св. Фома и почти все теологи, считал способным к творению только Бога. Но esse является следствием исключительно божественного действия отнюдь не на этом, чисто томистском основании. Что для Дунса Скота есть esse, как не актуально реализованная сущность? Ведь всякий раз, когда некоторая производящая причина порождает составное сущее (даже если речь идет лишь о тварной и конечной производящей причине), то, порождая реальную сущность, она порождает одновременно ее esse[910]. И пусть не возражают, будто порождение конечного esse предполагает бесконечное могущество в силу того, что дистанция между бытием и небытием бесконечна. Это не совсем так. Верно, что расстояние между Богом и тем, что не есть Бог, бесконечно, ибо сам Бог бесконечен; однако расстояние между некоторым конечным сущим и его небытием не бесконечно: оно прямо пропорционально тому количеству бытия, которое заключает в себе сущность данного сущего, и, следовательно, конечно, как и сама эта сущность. Non plus deficit nihil ad ente, говорит Дунс Скот, quam ens illud ponat[911]. Понятие сущности настолько явно доминирует здесь над понятием существования, что альтернатива между существованием и небытием, представлявшаяся столь важной в мышлении св. Фомы, у Дунса Скота исчезает вовсе. От небытия до томистского акта существования расстояние действительно бесконечно; но от конечной сущности до ее небытия растояние вполне конечно, как и то количество бытия, которое служит мерой самой сущности. Очевидным образом мы выходим здесь за пределы онтологии существования и вступаем в мир полностью эссенциализированного бытия.

Дунс Скот скорее поставил проблему отношения сущего к существованию, чем разрешил ее. Решительно отказываясь от их реального различения, он дал лишь общие указания касательно природы этого отношения. Уточнение данного пункта стало делом его учеников, и хотя их интерпретации скотизма нельзя свести к безупречному единству, здесь они, как представляется, близки к согласию. Вдохновляясь некоторыми формулировками самого Скота, его последователи попытались найти решение проблемы в понятии «внутренних модусов» сущего. Трудно отыскать понятие, которое в большей степени было бы подлинно скотистским. Внутренним модусом сущности называется все то, что прибавляется к сущности, не меняя ее формальной причины. Разновидностью внутреннего модуса является степень интенсивности формы; поэтому у скотистских авторов термин modus intrinsecus часто замещается термином gradus (степень). В действительности речь идет о такой модальности сущности, которая, не затрагивая ее как сущность, изменяет степень ее реализованности. Например, белый свет может варьироваться в степени интенсивности, оставаясь белым светом; степень интенсивности модифицирует его в процессе изменения. Следовательно, интенсивность света есть его внутренний модус или, если угодно, степень. Применительно к метафизическому порядку тоже можно сказать, что конечное и бесконечное составляют два внутренних модуса сущего: сущее однозначно остается одним и тем же, в каком бы модусе его ни рассматривали; но, будучи самотождественным в качестве сущего, оно в своей модальности бесконечного бытия бесконечно отличается от сущего в модальности или в степени конечного бытия. Весьма примечательно, что в попытке сформулировать мысль своего учителя скотисты согласно превратили существование в простую модальность сущности. Ничто не показывает с большей очевидностью, что в скотизме сущность доминирует над существованием, которое некоторым образом добавляется к ней наподобие акциденции.