Бытие и возраст

Как выглядит современный тинейджер? Прежде всего нестандартно. Причем нестандартный вид вовсе не обязательно свидетельствует о нестандартном мышлении и поступках. Широкие штаны, грубые замшевые кеды, рюкзак за спиной, тату, бусы до пупка, наушники да раскованная походка – всё это атрибуты молодежи, называющей себя тинейджерами, или просто «тинами». У представителей «поколения MTV» в большой чести экстремальные виды спорта: катание на роликовой доске, на горном велосипеде, прыжки с парашютом, экстремальный альпинизм – либо реальное увлечение, либо некий «горизонт», который не всегда доступен, но желаем…

Новые юные и старые старые

А. С. Похоже, что современность – это прежде всего скорость, если угодно, сумма скоростей, требующихся для проживания всего человеческого. И очевидно, что важнейший фрагмент человеческой жизни, именуемый событием, становится всё короче и компактнее. По аналогии с водоизмещением морского судна мы смело можем утверждать, что хроноизмещёние жизни индивида возросло и на наших глазах продолжает возрастать. Сегодня, как никогда, актуальным оказался знаменитый тезис Ф. Ницше: «Человек есть то, что должно превзойти»⁵⁶, – ведь это лихорадочное превосхождение осуществляется на наших глазах. Попробуем всмотреться в фронт перемен, имея в виду не смену веще́й и даже целых поколений веще́й (их едва успеваешь запоминать), а внутренние изменения человеческого проекта, прежде всего фундаментальные преобразования возраста, представляющего собой важнейшую человеческую реальность.

Я хочу предложить две небольшие зарисовки на тему возраста, позволяющие, как мне кажется, более внятно очертить фронт перемен, перемен действительно глубоких, несущих в себе тревожное (но в каком-то смысле и вдохновляющее) будущее.

Вот первая зарисовка.

Выдающийся петербургский филолог Борис Аверин подписался на телепроект «В гостях у Бориса Аверина». Он приглашает различных интересных людей (отличная профессия!) и беседует с ними о чём попало. Его жена, понаблюдав за происходящим, вдруг спрашивает:

– Борис, вокруг тебя вьётся столько студентов, аспирантов, смотри, какие умненькие, у них-то как раз глаза горят. И к нам ходят всё время, ты же сам с ними с удовольствием разговариваешь. А как на телебеседу пригласить, то ты всё Д.А. Гранина зовёшь да престарелых архитекторов. Почему бы тех юных в телевизор не пригласить? Ведь поинтереснее будут!

На минутку задумавшись, Б. Аверин отвечает:

«Понимаешь, эти аспиранты ещё не доросли до возраста рассказчика. Чтобы привлечь внимание незнакомых, они должны вертеться, как ужи, и всё равно могут вызвать раздражение, кстати, даже у их же собственных ровесников. А престарелого архитектора скорее всего будут слушать, что бы он там ни нёс. Это уже проверено.

Феномен обрисован точно. На первый взгляд, конечно, соображение кажется довольно второстепенным, но за ним скрываются важные социально-психологические константы. Получается, что есть привилегированный возраст рассказчика и он должен наступить – опережение возможно, но оно всегда будет исключением из правил; нам же важно понять само правило.

Навскидку оно таково: любоваться подобает молодыми телами, а слушать пожилых, бывалых рассказчиков. Именно слушать, безотносительно к содержанию, потому что «содержание» может внести свои коррективы, отодвинув на второй план фактор возраста. И опять-таки речь идёт именно о монологе, поскольку «общаться», понятное дело, всегда важнее и интереснее со сверстниками, а вот завороженно слушать – уже другое дело. Бабушка рассказывает, как копала картошку в огороде шестьдесят лет назад, а её слушают и, как говорится, мотают на ус; более того, чтобы выйти из легкого транса, требуется порой некое дополнительное усилие «стряхивания» наваждения. Словом, создаётся лёгкая загипнотизированность, и не совсем понятно, какие психофизиологические механизмы при этом задействуются. Но зато получает новое обоснование концепция философа и культуролога Михаила Петрова насчет инстанции старцев в архаическом социуме⁵⁷, принимающих решение о «публикации» или выбраковке инноваций: старцев (старейшин) слушают только потому, что магически срабатывает возраст рассказчика. То есть мы имеем дело с палеопсихологическим реликтовым излучением, оно оказывает воздействие и сейчас (собственно, этот факт и констатирует Б. Аверин), но нетрудно предположить, насколько сильнее было воздействие этого излучения в эпоху архаики.

Первых исторических, или легендарных, сказителей – рапсодов, аэдов, акынов, мы представляем как старцев (стариков). Мы не можем представить Гомера юношей. Как автор, имеющий право повествовать, – он стариком уже родился. Скальд повествует в возрасте рассказчика, подобно тому как атом водорода испускает фотон в возбужденном состоянии.