Бытие и возраст

Что для меня есть взрослость? Взрослый – человек устоявшихся стереотипов, сложившихся привычек. И именно благодаря привычкам (и в этом их конструктивность) взрослый может дистанцироваться от мира. Меня поразила одна деталь в биографии Е. Евтушенко. Он много ездил по миру и всегда брал с собой кеды и спортивную форму. И где бы он ни был – в Аргентине, в США, в Сибири, – он каждое утро начинал с пробежки. Что это? Это некая привычка, динамический стереотип, но именно этот стереотип «держит» человека. И я полагаю, что взрослость и есть сумма вот таких привычек, которые могут быть оценены по-разному, но профиль взрослости задаётся их профилем. Стереотип – мощное средство в борьбе с Кроносом. Оно позволяет человеку некоторое время выстоять, пока не выяснится, что это средство было «ловушкой». Например, некоторые медики говорят, что всеми восхваляемый джоггинг (бег трусцой) и есть такая «ловушка», что фактически он укорачивает жизнь. Американец знает: чтобы быть, в форме, надо бегать, и именно это «загоняет» его сердце. Иной позиции, близкой к менталитету китайцев, придерживался Генри Форд: «Я всегда отказывался стоять, когда у меня была возможность сидеть. И я всегда отказывался сидеть, когда у меня была возможность лежать⁷⁴». Удивительным образом у одного из отцов-основателей американского образа жизни вдруг неожиданно проявляется принцип у-вэй – принцип недеяния⁷⁵.

А. С.: Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать послезавтра.

К.П.: Таким образом, стереотипы – наше мощное оружие, но оно же оказывается «ловушкой». Стереотип амбивалентен. Во-первых, это некая константная формула человеческого бытия, которая существует вне времени. Время, измеряющееся количеством кругов (при утренней пробежке), исчезает – человек уже не может точно сказать, сколько кругов он пробежал. Слово «стереотип» происходит от греческого crzspsoç, что в определенном контексте может означать «постоянный», как например в античном архитектурном стиле «стереобат». Когда я в стереотипе, я вне времени, или я выхожу из линейного времени в циклическое.

А.С.: Вставлю небольшую ремарку. В этом герметичном бытии «господина»⁷⁶ есть существенная и плохо отрефлексированная пробоина: «господин», властвуя над своими случайными интенциями, над своим телом, вроде бы не даёт осечек, вроде бы его круговая оборона от мира совершенна. Он не верит, не просит, не боится – всё вроде бы в порядке. Но в этой троице – «не плачь (не верь), не бойся, не проси»⁷⁷ – упущен один важный момент – «не уставай». Ведь предполагается, что уставать не позорно. И ты всегда можешь сказать: я не верил, не плакал, не боялся и не просил, но я так устал! Дайте мне отдохнуть. И предполагается, что близкий человек признаёт его право на отдых. И «пробоина» как раз в этой святости отдыха. «Не уставай» должно быть на первом месте. Какое кому дело – устал ты или нет! И даже если устал, скройся с глаз, пусть тебя никто не видит. И лишь это настоящая идея «господина».

К.П.: На мой-то взгляд, эти три тюремные «не» не выдерживают никакого сравнения с максимами древних. Но, действительно, что такое момент усталости? Это и есть выпадение из циклического времени в линейное.

А. С.: И это коварное расслабление, когда мир уже берёт тебя в свой оборот: начинаешь уставать всё больше, появляется распущенность в форме усталости.

К.П.: Хотелось бы обратить внимание именно на переживание цикличности, которое хорошо обнаруживается именно в этом «беге трусцой». Есть замечательная книга «Бег ради жизни», Г. Гилмор, излагающая ряд принципов физического развития. По-моему, сама практика бега трусцой хуже этой книжки⁷⁸.

А. С.: Вместо того чтобы бегать, лучше об этом читать… Прочитал страничку с чашкой кофе – и хорошо.

К.П.: А не помогло – перечитал с другой чашкой… Так вот в этой книжке формулируются существенные социальные принципы. Особенно интересен принцип: «равняться не на первого, а на последнего». Этот принцип прямо противостоит идее агона. Бег трусцой – это не спорт, а физическая культура. Самый лихой бегун должен сдерживать себя и бежать так, как бежит самый последний. В этой цикличности стереотипа обнаруживается выход к фундаментальным структурам коллективного взаимодействия, где важна не «однолинейная победа» по избранному параметру, но симфония взаимозависимости и взаимной поддержки. В качестве горизонта эти структуры сводятся к максимам, которые были сформулированы ещё древними: «Познай себя и хорошо делай свое дело».