Бытие как возникновение новизны посредством создания идей

Все дело в том, что Необходимость («нужда», по Хайдеггеру) в чем-либо может быть только Необходимостью в новизне, так как в том, что уже есть, нет Необходимости. Это, во-первых, а во-вторых Необходимость в новизне – это потребность в том, чего еще нет. А то, чего еще нет, мы не можем ни ощутить, ни увидеть, ни представить. Поэтому, чтобы эта Необходимость дала о себе знать, она должна проявить себя в виде какого-либо реально воспринимаемого человеком негативного фактора: лишенности в чем-либо, недостаточности чего-то, неудобства пользования чем-то, неудовлетворенности чем-либо и т. д. И этот фактор дает нам импульс к тому, чтобы мы, во-первых, обнаружили его, а во-вторых, создали механизм (идею) разрешения возникшей в соци-уме проблемной ситуации. Такова «диалектика» перехода от Бытия соци-ума к бытию человека.

Так что наши беды не столько в том, что западная цивилизация выбрала не совсем верный путь философствования, и не столько в том, что мы, забыв бытие, в непомерной степени увлеклись сущим, наши беды в том, что мы даже не удосужились разобраться в собственном природном предназначении, заключающемся в том, чтобы быть Подручным Средством у соци-ума как живого видообразования самой Природы. Именно это было нашей стратегической задачей. Но для того чтобы ее исправно исполнять, необходимо было наше собственное материально-душевное развитие. И это было уже нашей тактической задачей, способствующей исполнению задачи стратегической. Потому что, обитая в пещере или землянке, и имея «лачужное» развитие, нечего было надеяться на исправное исполнение все более и более трудоемких стратегических задач, выдвигаемых соци-умом. Иными словами, наши беды в том, что свою тактическую задачу – да и то преимущественно в виде своего материального обеспечения – мы увидели как стратегическую, и принялись обустраивать свое комфортное материально-физиологическое существование. В этом был наш глобальный просчет, за который нам дорого придется заплатить, прежде чем мы сумеем выбраться из той колеи, в которую сами себя загнали.

(Кстати сказать, если мы возьмем мир живой Природа, то на всех его уровнях видим, как тщательно живые существа обухаживают самих себя и места своего обитания. Это и есть его, живого существа, тактическая задача. И такое тщание обусловлено в первую очередь той стратегической задачей, которую они призваны исполнить в ареале (нише) самой Природы, а именно, задачей исполнения той роли, к которой они предназначены Природой, породившей их. Иначе говоря, любое живое существо, как подручное средство самой Природы, призвано только к тому, чтобы производить какую-либо Продукцию в ней: опыление цветка, распространение семян, приумножение разно и-многообразия, быть звеном в пищевой цепочке и т. д. и т. п.).

Вот и получилось в результате: не разобравшись в стратегии своего действования, мы принялись за тактику осуществления неверно понятой, а скорее всего, вообще не понятой нами стратегии. Мы соблазнились на тактику обеспечения комфортности своего существования, – то есть на перспективу своего материального процветания, – которая (тактика) незамедлительно исполняет наши материально-физиологические желания и прихоти, забыв при этом о своей стратегической задаче: о своем нравственно-духовном развитии и о своей основной задаче обеспечения соци-ума той новизной, которая необходима для его полноценного существования и развития.

7.10. Подробнее о стиле мышления Хайдеггера или: почему он считал, что представление причастно к забвению бытия?

Продолжая повествование о Хайдеггере, хотелось бы прояснить два, как мне представляется, взаимосвязанных между собой вопроса: во-первых, так что же все-таки есть бытие в его представлении, а во-вторых, почему, по мысли автора, представление, в некоторой степени, причастно к забвению бытия?

Дело в том, что наши попытки понять суть бытия, изложенную Хайдеггером в своих произведениях, отчасти подобны попыткам понять смысл (идею) какого-либо живописного полотна, принадлежащего направлению современного абстрактного искусства. Мало кто может похвастаться тем, что он понимает как то, так и другое. Однако так называемые «знатоки» сохраняют в себе свое знание и, как это ни странно, не всегда желают поделиться им с остальными.