Бытие

Но аристократы редко перемещаются в противоположную сторону. Можно построить на свои деньги огромную обсерваторию – здесь все носятся с Лейси и терпеливо объясняют назначение всех приборов, и есть далекие планеты и кометы, названные ее именем. Но все же, когда астрономы переходят на свой научный жаргон и с радостью, которая кажется почти священной, начинают спорить о каком-нибудь явлении природы… Лейси чувствует себя нищенкой перед богатой витриной: и войти нельзя, и уйти трудно.

Джейсон и мальчики никогда ее не понимали. Десятилетиями она хранила в тайне свою неверность, притворяясь, что ее увлечение астрономией всего лишь причуда богачки. До тех пор, пока не стала полновластной хозяйкой собственной жизни.

Но так ли это даже сейчас? Другие члены касты, каждый со своими увлечениями, начали подозревать, что она слишком серьезно относится к своей причуде. Те, кто за последние два десятилетия прославился своей абсолютной безжалостностью, вроде той принцессы, что сейчас смотрит на нее издалека глазами попугая.

«Прости меня, Лейси. Вы с Джейсоном всегда были нашей опорой в борьбе за привилегии аристократов. Как и его отец и мать. И твои родители тоже. Если бы не они… авк… сейчас мы бы уже всего лишились. Налоги отобрали бы у нас все. Нас обобрали бы эти придурки миллиардеры.

Но тем больше у нас оснований нуждаться в тебе, Лейси. Предстоит принять решение… авк… выходящее далеко за рамки благополучия только нашего класса. Речь идет о выживании всего нашего вида».

– Ты говоришь о Тенскватаве. О Пророке. – Это имя она произнесла, не пытаясь скрыть отвращение. – Неужели дошло до этого?

Попугай покачнулся, сделал несколько шагов и оглядел Анды, шевеля короткими бесполезными крыльями. Очевидно, птице-передатчику не нравился холодный разреженный воздух.

Авк… Чих у чи… чи вай чи… чи рут чи, вай пут чи, си чи… го-р-го-р-го-р… очень вредно… РАК!

Лейси мигнула. Не похоже на голос Хелен.

– Я… прошу прощения?

Птица покачала головой и чихнула. Потом снова заговорила высоким голосом со швейцарско-немецким акцентом.

«…разве всегда шло не к этому, Лейси? Десяток безумных поколений мы жили в ограде отказов. Авк. Ослепленные блестящими игрушками и яркими обещаниями, мы интересовались исключительно деньгами, коммерцией, инвестициями и статусом, тогда как самые важные вопросы решали буржуа и ученые.

Но все прочие гуманоидные цивилизации знали об этой опасности, Лейси, и справлялись с ней тем же способом. Авк. Вручив власть тем, кто рожден править.

Пришло время признать то, что все остальные племена и государства – наши предки – считали авк авк авк правильным».

Попугай начал уставать. Его мозг использовали, чтобы кодировать сообщение и тем самым защитить разговор от тех, кто мог перехватить сообщение по спутнику. Но это обходилось дорого. Даже прекрасный хохолок – яркая по-норвежски синева – с каждой секундой тускнел.

Лейси посмотрела в злые глаза птицы. На другом конце канала связи стояла и смотрела на нее глазами этого попугая ослепительно прекрасная светловолосая принцесса, несомненно, удивленная тем, почему это другая мультитриллионерша заходит в своей эксцентричности так далеко, что строит себе эпический мегамонумент среди этих замороженных вершин, где его видят только специалисты.

– Хорошо, – вздохнула Лейси. – Приеду.

«Отлично, – пробормотала птица, на этот раз без дополнительных странных восклицаний. – Мы передадим инструкцию по приему. Пункт встречи – Каролина, через два дня. Кстати, разве Хакер уже не должен был приземлиться? Помощник говорит мне, что его посадка рассчитана так, чтобы он присутствовал на открытии казино в Гаване. Пожалуйста, передай этому красивому мальчишке…»