Бытие

Но наш прекрасный новый цветок… – продолжала она, кивком указывая на огромную, площадью сорок километров, установку снаружи, улавливающую отражения далеких звезд, – позволит нам подсматривать гораздо лучше. Если кто-то на твоей планете или поблизости еще использует радио или лазеры.

– Поэтому ты можешь понять мое нетерпение, – заметил Посланец.

– Конечно, – улыбнулась Дженни. – Но мы забегаем вперед. Прежде чем покажется планета Турбулентность, мы направим Большой Глаз Дональдсон-Чена на другие системы, из которых происходят артефакты.

– Миры дураков и лжецов, – сказал Посланец, как говорил во время Большого Спора артефактов, когда Дженни еще не родилась. И продолжал с неловкой вежливостью: – Конечно, я надеюсь, что все они пережили чуму и вы найдете их живыми и здоровыми.

Очевидно, сам Посланец такого не ждал. Другие существа-посланцы тоже. Это была общая литания всех заключенных в кристаллы чужаков.

Джеральд лишь краем уха прислушивался к разговору. Его главная забота почти не была связана с планетами в световых годах отсюда. Другие опасности таились гораздо ближе. Он запросил ир системы защиты корабля:

Есть ли признаки активности во внутреннем поясе?

Овладев современными возможностями связи, Джеральд не нуждался в субвокальной передаче команд через гортань, в почти-высказывании с помощью мышц. Ответ пришел сразу – и как еле слышный аудиосигнал, и как глиф в верхней части поля зрения.

Мы не засекли никаких активных объектов.

Вокруг Джеральда возникло изображение, и он оказался внутри слабо изогнутой дуги тусклых точек, представляющих астероиды разной величины, вплоть до нескольких километров. С позиции «Ибн Баттуты» примерно в миллионе километров от Марса частота радарных отражений постепенно возросла, достигая максимума на полпути к орбите Юпитера. Джеральд и видел, и чувствовал проплывающие комки, углеродистые, каменные и металлические, оставшиеся еще со времен образования Солнечной системы. Стоило ему сосредоточиться на одном из них, как эта часть пояса увеличивалась и становились видны все подробности, известные земной науке. Но Джеральд старался этого не делать.

Дженни и Посланец по-прежнему виднелись среди собравшихся в обсервационной гостиной; они смотрели, как гигантские лепестки телескопа закончили разворачиваться, быстро подключаясь к общей установке и адаптируясь, производя расчеты с иртоматической скоростью. Но Джеральда больше занимали изображения.

Техника визуализации быстро развивается. Мне кажется, можно протянуть руку, помешать пальцем, и все эти астероиды завертятся…

По его неслышному приказу корабельный ир адаптировал изображение, заставив все природные скалы растаять и оставив только пятна (меньше, но все равно много) – те камни, что вращались на внутренней границе пояса. Джеральд узнавал их без подсказок. Каждая такая точка представляла собой межзвездный кристалл-вестник, опознанный, но не собранный.

Неужели прошло всего два с половиной десятка лет с тех пор, как эти маленькие кристаллы, глыбы и сферы считались сокровищами, а их добыча достойной любого риска? Любого? Руководство экспедицией за «межзвездными письмами счастья» стало пиком карьеры Джеральда-астронавта. Образцы, которые они с Аканой, Эмили и Геннадием сумели привезти с орбиты, оказались ключевым элементом своего рода прививки, помогли человечеству преодолеть самую сильную в его истории панику.

Но лишь отчасти. Отреченцы, романтики и фанатики всех видов до сих пор подавали признаки жизни – наряду с Лигой ЗВН, систематически требующей строительства установок, чтобы «Загрузить Всех Немедленно».

Сбор камней-посыльных по-прежнему оставался высшим приоритетом, особенно для Бена Фланнери и других специалистов по пришельцам, уточняющих свои модели нашего галактического района, протянувшегося на тысячи световых лет от Земли, определяющих, у каких звезд какие виды некогда жили и в какой момент каждый вид принимался лихорадочно строить гигантские фабрики и выбрасывать в космос все новые зонды. Продолжение строительства таких моделей было важным делом, и существовали другие причины для сбора все новых образцов, но потребность в нем перестала быть такой отчаянной.

Он приказал убрать и эти пятна. Оставались…

Земные корабли отмечены желтым.

«Так много?» – удивился Джеральд. По кодовым обозначениям он определил по меньшей мере два десятка кораблей с живыми экипажами. Меньшие желтые точки обозначали автоматические разведывательные зонды, пробиравшиеся через Пояс в поисках следов реликтов, число которых возрастало с погружением в каменный лабиринт. Куски и обломки допотопной техники указывали на какую-то давнюю катастрофу. Вещественные доказательства древних преступлений.

Или войны.

А стрелки? Есть признаки?

Ир системы защиты ответил: