Бытовая химия

– Вот дерьмо, – кричал я Саре, прижимая телефонную трубку к одному уху и затыкая пальцем другое, чтобы слышать ее поверх шума машин. – Наверное, мне нечего ныть, Эми никогда не пропускала никаких деталей до этого. Но она пропустила эту, и теперь мне просто необходимо поставить инициалы на исправленных контрактах, потому что агент Джорджины Най не в себе.

– Ну да, конечно, – ответила она, – нужно с этим разобраться. Но помни, что ты мне обещал тот ковер.

– Я вернусь завтра днем.

– Хорошо.

– Прости.

– Ничего страшного, тебя не будет всего сутки.

– Да, но мне не нравится, что я не смог тебя предупредить. Просто мы поняли это только сегодня на встрече.

– Ох, не напрягайся, Том. Ты уезжаешь в Лондон всего на одну ночь, я справлюсь. Черт возьми, я найду тот старый пылесос, возьму в прокате пару фильмов Джона Кузака и проведу жаркий вечерок.

– Конечно, так и сделай.

– Я вообще-то шучу.

– Я знаю… но просто говорю: даже если бы ты не шутила, я бы ничего не имел против. Если я так вот уезжаю на сутки…

– Том? Приди в себя… Ты что, выпил пива за обедом, а? Я знаю, как странно оно на тебя действует. – Она засмеялась.

Господи, каким я был ублюдком.

– Хорошо, хорошо, увидимся завтра, – сказал я.

– Хорошо.

– Люблю тебя.

– Ну, конечно же, боже мой.

Я повесил трубку. Я устроил спектакль из такой простой вещи, как фраза «Я люблю тебя», потому что если бы просто сказал ее, то сгорел от стыда, зная, что Джорджи идет рядом и может услышать мои слова. Нe то чтобы я стеснялся, что она услышит, как я говорю своей девушке о любви в качестве части сценарного плана моей неверности. Наоборот, это совершенно понятно. Хотя когда наблюдают, как ты совершаешь выверенное предательство, все равно становится стыдно, даже если наблюдающий с тобой заодно. Странно, я почувствовал себя пренеприятнейшим образом, потому что мне казалось жестоким говорить Саре, что я люблю ее, когда Джорджи была в двух шагах. Я боялся, что Джорджи может быть больно, если она услышит, как я говорю это Саре. Вот так все сложно. Кое-кто мог бы подумать, что такие заморочки доказывают, что они интересные люди с незаурядной жизнью и будут лелеять этот факт. Но не я. Я всего лишь желал, чтобы все было проще и мне не нужно было бы носить на себе проклятие судьбы – интересную и волнующую историю. Посмотрите на людей, что проходят мимо, как им повезло. Если бы они только знали агонию, которой расплачиваешься за то, что ты такой интересный, они бы поблагодарили звезды за то, что они обыкновенные люди со скучнейшими жизнями. Но, конечно, они и понятия не имели ни о чем. Они не имели представления, кто идет мимо них в этот момент.

Несмотря на то, что я сказал Саре, мы, конечно, были не в Лондоне. Мы были в Батгейте. Батгейт в двадцати милях от Эдинбурга. Вполне возможно, Джорджи и я были единственными людьми за всю историю Британских островов, которые решили провести там ночь неукротимой страсти. Но все логично: полчаса на поезде, а ходят они регулярно. Конечно, вы следуете зову сердца, но все же нужно соизмерять желаемое с действительным.

Мы недолго искали место для ночлега. Я заказал номер на двоих, пока Джорджи пряталась от ненужных глаз. Как только у меня оказался ключ, мы сразу тайком пробрались в комнату (сделав несколько перебежек, проверяя глазами каждый участок, словно шпионы, проникающие в здание). Мы поднялись на второй этаж и влетели в номер, смеясь от напряжения, хлопком закрыли дверь и жадно занялись бурным сексом. После этого приготовили две чашки чая. Благо все для чая было уже в номере, причем совершенно бесплатно.

Джорджи сидела рядом со мной на кровати и, размышляя, дула на чай. Я мечтательно уставился в телевизор. Он был выключен, с прикрепленной сверху антенной, с помощью которой невозможно поймать ни единого канала без помех. Поэтому никто из смертных не может устоять перед соблазном и включает, щелкая кнопками с бесконечной надеждой на чудо. Каким-то образом мои трусы обмотались вокруг антенны. Но еще интереснее было то, что складки трусов на антенне были практически совершенной копией головы Ричарда Никсона в профиль.

– Чем займемся вечером? – спросила Джордж.

Я посмотрел на нее так, как это сделал бы Кэри Грант, по моим понятиям, если бы его спросили об этом в подобной ситуации.

– Не надо на меня косо смотреть, – сказала она, смеясь. – Думаю, в этом можно не сомневаться. Я имею в виду: а чем еще мы займемся?

– А чем бы ты хотела заняться? – спросил я, втайне надеясь, что в ответе будет упоминаться униформа медсестры со всеми резиновыми причиндалами.

– Хмм. Я бы хотела пойти в паб. Выпить в пабе и съесть кебаб по дороге обратно.

– Понятно… – я взвесил это неожиданно экзотичное предложение. – Разве это не рискованно? Вдруг нас увидят вместе в таком публичном месте? Может, лучше остаться здесь и втирать фрукты друг в друга?

– Втирать фрукты друг в друга?

– Ну или что угодно.