Бытовая магия от А до Я

— Не переживайте, я попрошу уборщика, чтобы собрал осколки. Идемте со мной.

Девушка завела меня в длинный узкий коридор, а оттуда в небольшой кабинет.

На стене висело несколько экранов, транслирующих все, что происходит сейчас на сцене. Судя по тому, как балетмейстер отчитывал понурых артистов — репетиция закончилась.

— Меня Ирина зовут, а вас?

— Мария, — представилась я, не совсем понимая, куда и зачем меня привели.

Но все мои сомнения в намерениях девушки тут же отпали, стоило ей наклониться к письменному столу и вытащить оттуда еще одну пробирку, точно такую же, как ту, что разбила.

Ирина приподняла ее над головой и резко встряхнула, отчего в одно мгновение жидкость внутри засветилась.

Я шумно втянула носом воздух. Там какая-то флуоресцентная вода?

— Вот, возьмите, — она протянула мне. — Положите сразу куда-нибудь, чтобы снова не уронить.

Протянула руку, но прежде чем взять, на всякий случай уточнила:

— Вот так просто? — первая стоила столько денег, а эту я получу даром? Или с меня стребуют сумму позднее?

— Взяла бы с вас обещание не работать больше с Барсом, — легкомысленно отмахнулась она. — Вот только вряд ли вы послушаете. Насколько я слышала, сторонников он вербует накрепко.

И прежде чем я успела ответить, сунула мне все еще светящуюся штуковину прямо в руку.

— Это ваша дочь? Я просто увидела, что, когда у вас из руки выскользнул состав, вы попытались удержать и его, и ребенка, а потом так вцепились в девочку…

— Да, это моя дочь, — чуть севшим голосом подтвердила я. — И я не сторонник Барса. Просто… так получилось.

В этот момент, пока я пыталась убрать пробирку в карман, из него выпало объявление.

"Какая же я неловкая сегодня! Это все нервы..." — захотелось саму себя чем-нибудь стукнуть.

— Так вы работу ищете? — брови Ирины взлетели вверх, когда она наклонилась, чтобы поднять листок. — Хотели в школу устроиться?

От такой постановки вопроса я растерялась:

— Работа мне бы не помешала, но вряд ли кто-то возьмет туда с новорожденной наперевес, — неуклюже пошутила я.

Балерина ненадолго задумалась, а затем, кивнув, каким-то своим мыслям, произнесла:

— Возьмут. У наших друзей туда старший ребенок ходит, и у школы и правда дефицит персонала среди нелюдей.

«Так вот почему она мне помогает! Еще одна сумасшедшая!» — мне стоило больших трудов не выдать свою реакцию на слово «нелюдь».

— Что ж, спасибо за флакон… У вас не будет неприятностей из-за того, что вы его мне отдали?

Получив заверения в том, что все в порядке, я поспешила убраться из этого театра, пока с меня не стребовали денег за новую порцию светящегося непонятно чего.

Выйдя на улицу, с облегчением вдохнула прохладный влажный воздух и поспешила в ту сторону, где была припаркована машина Антона.

«Ох, я поступал в театральный, меня зарубили, не хочу показать себя курьером… — мысленно передразнивала я его. — Вот уж действительно театральный по нему плачет! Так меня развести! А что, если за всем этим следит полиция?»

Вот только, подойдя к автомобилю, испытала еще одно разочарование: за рулем никого не было, и сама машина была закрыта.

Все переживания смешались, вылившись в единый порыв. Не сдержавшись, я попросту ударила кулаком по крыше автомобиля. Машина издала предупреждающий сигнал, мол еще чуть-чуть и взвоет сигнализация.

«Где же этот Антон?» — просто не зная, что еще сделать, злясь на саму себя, что вообще попала во всю эту ситуацию, занесла руку, чтобы снова от бессилия стукнуть по машине.

Не успел мой кулак опуститься на блестящую поверхность, как запястье перехватили. Хотела возмутиться, вырваться, когда заметила то, от чего душа ушла в пятки.

Сердце пропустило удар, а затем стукнулось где-то в горле, где судорожно сжалось все мое естество.

— Так, так, так… — от вкрадчивого голоса по спине шел мороз, я словно наяву попала в один из своих кошмаров.

На сжавшей руку ладони явственно виднелся отпечаток — след зубов от сильного укуса.

Глава 8

— Разве это твоя машина? — голос, принадлежавший чудовищу из моих кошмаров, вызывал странное чувство нереальности происходящего. Я даже ущипнула себя тайком побольнее, хоть это не работало даже во сне. — Ты не боишься сломать чужую игрушку?

— Простите... — одними губами произнесла я.

«Он может узнать тебя по голосу!» — в голове словно красная лампочка вспыхнула. Нужно попытаться изменить голос, а лучше вообще молча свалить отсюда.

Дёрнулась влево, но рука в браслете дорогих часов перегородила мне дорогу.

— Красивые игрушки очень легко ломаются, — вдруг доверительно сообщил незнакомец. — Мне почему-то кажется, что мы уже знакомы. Меня зовут Мирослав. Мирослав Барс… а ты…

Пепельные волосы, чуть вьющиеся и доходящие до основания шеи, бледная, почти прозрачная кожа, сквозь которую просвечивали голубые дорожки вен. Несмотря на широкие плечи и идеальную осанку, выглядел он болезненно. Возможно, виной тому были лихорадочно блестящие глаза над длинным широким носом.

Сейчас они были вполне человеческими, но, смотря в них, я видела лишь узкие зрачки на кровавой радужке, которые преследовали меня во снах…

— Простите… — снова пролепетала я, намеренно гнусавя.