Бывали мы на этом вашем Марсе

– Люська! – окликнул меня Компи. – Ты чего застряла? Давай скорей, уже объявляют план «Перехват»!

– Тут котенок под ограждением! Если его тут оставить, он может погибнуть… – пропыхтела я, пытаясь заглянуть в узкую щель. – Кис-кис-кис! Ну иди сюда, малыш!

– Какой, на фиг, котенок! – завопил Федя, высовываясь из люка. – Давай, Сергевна, шевелись! Без тебя улетим! Компи, скотина, я же шучу, на кой черт ты меня прищемил?!

– Уже иду! – ответила я, выцарапав, наконец, котенка наружу. – Бегу-у!

Запыхавшись, я влетела в рубку. Там было на удивление интересно: спасенная женщина покоилась в одном из кресел, а все остальные толпились вокруг с крайне встревоженными выражениями лиц. Иваныч, как самый опытный, осторожно похлопывал женщину по щекам.

Н-да, оригинальное существо мы спасли… Дамочка была из тех, чей возраст определить крайне сложно: такой можно дать и двадцать, и пятьдесят, а учитывая современные достижения в области косметологии и пластической хирургии… Но всё же ближе к пятидесяти, как мне показалось. Она была маленького роста, худенькая, с острым носиком и волосами, покрашенными – честное слово! – в красно-белую клеточку!

Внезапно дамочка открыла глаза, сфокусировала мутный взгляд на Иваныче и потрясенно произнесла:

– Вячик?!

Иваныч слегка опешил, мы все тоже оторопели.

– Вячик, ты меня не узнаешь?! – продолжила дамочка, самостоятельно принимая вертикальное положение. – Это же я, Марта! Ты что, забыл? Ну, напрягись, ты же сманил меня из дома – ах, много ли надо пятнадцатилетней девчонке, а ты был таким блестящим пиратом! – и целый год возил с собой! Нам было так хорошо вместе, Вячик!

– Марточка? – отмер вдруг Иваныч. – Марточка!

– Вячик!

– Марточка!

Федя смущенно закашлялся, я хихикнула, а Дрык деликатно отвернулся. Боже мой, ну почему у нас всегда всё не как у людей?! Стоило спасти от полиции какую-то тетку, как оказалось, что она бывшая пассия Иваныча! Ужас-то какой…

– Компи, а мы уже летим? – спохватилась я.

– Конечно, – ответил он. – Давно стартовали, с нарушением всех правил безопасности, кстати сказать.

– Хорошо, – неопределенно сказала я.

– Сколько лет мы не виделись? – ворковал тем временем Иваныч. Он уже сидел в кресле, а Марта примостилась у него на коленях.

– С тех самых пор, как ты оставил меня на Капуре и улетел! – шмыгнула носом Марта. – И ни разу даже не навестил меня за три года! А потом случилась эта ужасная война…

– Но я не мог взять тебя с собой, – оправдывался Иваныч. – За мной гонялись все, кому не лень, и вообще, у меня намечался очень опасный рейд! Марточка, я же был уверен, что ты погибла, я тебя искал…

– Вячик! – всхлипнула вдруг Марта и залилась горючими слезами. – Ты же не знаешь! У нас был сынок, Вячик!

– Что?… – Иваныч изменился в лице, а я поняла, что начинаю тихо сходить с ума. Не корабль, а филиал латиноамериканского сериала! – Как?!

– Да-да, мальчик, – рыдала Марта. – Когда наш город разбомбили, мы потерялись: он был в садике, а я на работе… Я даже не знаю, что с ним случилось, ему же было всего три годика! А потом… потом прилетели правительственные войска, и началось такое… Бедный мой Феденька, я больше никогда его не видела!

Внезапно раздался оглушительный грохот. Обернувшись на звук, мы увидели ошеломительную картину: наш Федя как стоял, так и обрушился на пол во весь свой немалый рост…

– Что это с ним? – удивился Иваныч.

– Знакомьтесь, – сказала я со вздохом, гладя мягкую шерстку котенка. – Мальчик Федя, тридцать шесть лет, потерял маму во время войны на Капуре, рос в детском доме…

Марта посмотрела на меня безумными глазами, удостоверилась, что я не шучу, икнула и грохнулась в обморок.

Иваныч, переводя взгляд с Марты на меня и на Федю, молча открывал и закрывал рот. Потом он решил не отставать от вновь обретенной семьи, вздохнул и плавно лишился чувств.

– Дрык, – сказала я. – Пожалуйста, помогите мне освободить рубку от этих тел. Снесем их в каюту, что ли? Очнутся, пускай сами разбираются, верно, Компи?

– Ага, – ответил он. – А что там у тебя за котенок-то?

– А-а! – вспомнила я. – Ну…

Вообще-то, это был не совсем котенок. Вернее, совсем не котенок. Ну и какая разница? Я ещё раз погладила пятнистую серо-белую шерстку, посмотрела на круглые золотисто-зеленые глаза, на любопытный черный нос и спросила:

– Компи, у нас молоко есть? Смотри, какая прелесть!

Я выпустила зверька на пол.

Пришедший было в себя Федя взглянул на зверюшку, закатил глаза и снова стукнулся затылком об пол.

– Что это он? – удивилась я.

– Люся… – тихо произнес Компи. – Люся, ты, я надеюсь, уже поняла, что это не кошка?

– Конечно, – кивнула я, глядя, как зверек приветливо машет мне пушистым хвостом. – Только кто?

– Люся, это и есть пресловутый аланийский скунс, которого ты так жаждала увидеть! – шепотом закричал Компи. – И я только удивляюсь, почему вы все до сих пор не задохнулись!

– Что ты наезжаешь на эту лапулю? – обиделась я. – Может, это девочка!

– И что с того?

– Может, они не воняют!

Компи помолчал, наверно, в энциклопедии рылся, потом сказал:

– Они все воняют, от рождения до глубокой старости!