Бывшая

Как только его суховатые, настойчивые губы касаются моих, всё внутри вспыхивает сладким восторгом. Моё бедное тело не справляется с молниеносной реакцией на человека, которого я любила так долго. Во рту у Макара влажно и горячо, уровень удовольствия зашкаливает до небес. И хотя я пытаюсь сдерживаться и не отвечать на поцелуй, крупное мужское тело наступает, придавливая меня к двери. Я пьянею в десять раз сильнее, чем от двух бокалов шампанского, выпитых на голодный желудок. Его дерзкий язык ласкает мой рот, подчиняя, пытаясь сломить и контролировать.

Бывший со мной не церемонится, тормозить не пытается. Макар жадно вылизывает мой рот, пуская по телу горячие импульсы, разжигая пожар ещё сильнее. Мозг не успевает реагировать правильно и вот уже мой язык танцует с его языком, мои губы посасывают его в ответ, а из груди вырывается жалкий стон наслаждения.

Его руки с силой сжимают талию, вдавливая в свое тело, губы целуют мои всё сильнее, по нарастающей. Господи, как хорошо! Идиотские мурашки мечутся по телу туда-сюда, соски каменеют, грудь наливается чем-то горячим. И кажется, я уже готова на всё, но где-то на другом этаже слышится лай собаки, звон ключей и хлопок двери. Это возвращает мои мозги на место. Перед глазами встает картинка «лифта».

И поначалу, когда он всё ещё терзает мой рот, а я едва держусь на ногах, первый мой порыв — оттолкнуть и вмазать ему, влепив смачную пощечину. Но легкое опьянение от шампанского и туман в голове от окончательной потери ориентиров в наших запутанных отношениях выдают совсем другую реакцию. Вместо злости меня разбирает презрительный смех. Отлепившись от его рта, я толкаю бывшего в каменную грудь, давясь от хохота.

— Что тебя так развеселило, Варвара? — Не отпускает, поглаживая мою спину.

Злится. Наши поцелуи завели не только меня.

— Ну как же? Ты отобрал у меня детей через суд, а теперь лезешь с поцелуями, по-моему, очень смешно.

Макар мрачнеет, дышит глубоко и часто, полной грудью и, оскорбившись, разжимает руки.

— Пока. — Открыв дверь, проскальзываю в свое жилище.

Бывший не отвечает, и я закрываюсь на замок. В квартире тихо и пусто. Бездумно брожу по единственной комнате и, не придумав, что делать дальше, просто сползаю по стеночке. Достаю из сумки телефон и пишу ему сообщение:

«Я видела, как какая-то шмара делала тебе минет в лифте!»

Мне почему-то кажется, что он не ответит. Снова хочется плакать. Так хорошо держалась, смогла поднять себя из пепла и слепить заново, жизнь начала налаживаться, на работе стало получаться, а теперь я будто качусь кубарем в пропасть. Ну зачем он это делает? Что ему нужно!? Почему снова привязывает меня к себе? Ведь ему же наплевать. Не справляюсь, слёзы текут сами по себе, и я всхлипываю, получая ответ на свое сообщение:

«Я не горжусь этим и попросил прощения за тот инцидент».

«Это не сотрет мне память, Макар. Не вижу смысла в том, что произошло между нами. Зачем тебе меня целовать?»

«Может, потому что я хотел тебя поцеловать?»

Вытираю щеки. Сколько можно ныть из-за него?

«Это было первый и последний раз. Не смей больше ко мне прикасаться».

«Не могу обещать, Варвара».

Разозлившись, отбрасываю телефон в сторону, решительно встаю с пола и осматриваюсь в поисках банок и ваз для подаренных мне цветов. К черту этого идиота. Ну подумаешь, слегка поцеловались по старой памяти. Ну было и было. Проехали.

Два дня спустя мы с девчонками после садика заходим в мою квартиру. На улице дождь и мы решили поиграть во что-нибудь дома. Ближе к вечеру я либо отвезу их к Макару домой, либо они останутся у меня ночевать и утром я отведу их в садик.

— Во что будем играть?

Я сбрасываю туфли, но остаюсь в узкой короткой черной юбке и шелковой блузке, расст?гиваю две верхние пуговицы, планируя снять её.

— В прятки играть не получится, у тебя только зал и кухня, ванная и туалет. Мало места.

— Да, у вас дома больше, но ничего. — Вытягиваю пуговицу из петельки на правом манжете блузки. — Можно поиграть в настольные игры.

В дверь звонят, оборачиваюсь в поисках тапок. Машка хватает стул и тащит к двери, я приучила её смотреть в глазок, прежде чем открывать. Наверное, соседке что-то понадобилась, она одинокая и любит ко мне ходить за всякой ерундой.

— Мама, там папа! — радостно взвизгивает Машка, подпрыгивая на стуле.

— Аккуратно слезь, не прыгай на стуле, Мария, убь?шься!

После того поцелуя мы не виделись, и я хочу продолжить в том же духе. Не получается у нас общаться, значит, не стоит и пытаться. Но сердце так сильно бухает в ушах, что я мечусь по кухне, не зная, куда себя деть. Это случайно вышло, потому что я напилась шампанского. Ладно. Я была пьяная, но он-то - нет!

— Папа, папа! — Прыгают девочки вокруг него.

Слышу, как он разувается, шуршит пакетами.

— Привет, я купил продукты. — Опускает на пол сумки. — Покормишь меня? Устал как сволочь, до дому не доеду просто. Понабрались заказов и не успеваем.

От звука сексуального хриплого голоса внутри всё сжимается, чтобы отвлечься, истерично тру губкой тарелку.

— Сходил бы со «своей» в ресторан, — злюсь на себя за слабость, а грублю ему.