Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

А в следующее мгновение Айдаров уже целует меня, сжимая горло до асфиксии, потому что я не планирую открываться ему. И я борюсь с ним, заранее обреченная на проигрыш. До тех пор, пока воздух в легких не заканчивается и мои губы не распахиваются в спасительном глотке кислорода. Секунда, и я пробую вкус Хакима на своем языке, когда он со всей присущей ему агрессивностью доказывает мне правдивость своих слов, покусывая мои губы и жестоким языком забирая все, до последнего клочка кислорода. Он целует меня так, словно ненавидит все, что есть во мне. Словно презирает сам факт того, что целует меня. Но по какой-то причине Айдаров продолжает пировать на моих губах, слишком быстро теряя контроль над своими действиями, а я не в силах остановить ни его, ни возбуждение, которое беспощадно разгорается во мне. Голова идет кругом, и я даже не понимаю, в какой момент горячая ладонь покидает дрожащее горло, лопатки сильнее врезаются в металлические полки, а моя вторая нога оказывается отведена в сторону, открывая Айдарову ещё больший доступ.

Следующее, что я чувствую, задыхаясь у его губ, — это как мозолистые пальцы царапают мои бёдра, после чего добираются до полоски трусиков. Отодвинув их в сторону, Айдаров входит в меня одним неумолимо медленным толчком, рассыпая вокруг нас мои поломанные стоны.

Глава 34

Возможность сохранить хоть какой-нибудь контроль над ситуацией испаряется. Окончательно и бесповоротно. Точно так же, как мой прерывистый выдох разбивается о крепкую шею Айдарова, в которую я уткнулась, чтобы заглушить несдержанный стон. Возможно, я опоздала, и его услышала половина офиса… но это неважно. Потому что этот лживый ублюдок тоже не смог скрыть свое удовольствие, которое все еще вибрирует в моих волосах гортанным рычанием.

Он практически полностью выходит из меня, оставляя задыхаться от одной только мысли, что его грубое проникновение подействовало на нас обоих одинаково, а затем, не позволяя зациклиться на этом навязчивом фрагменте, толкается обратно, демонстрируя агрессивное нетерпение. Будто он ненавидит то, как мое тело тает от боли и желания, о котором я никогда не подозревала. Не то чтобы никогда, но… Еще один толчок вынуждает меня растерять все связные мысли, вскрикнуть и вцепиться пальцами в плечи Айдарова. А следующий — прижаться к его мощной груди с беспомощным стоном:

— Лживая сволочь…

Я не успеваю закончить, как мужественные пальцы сильнее впиваются в мои бёдра, после чего Айдаров закидывает мои ноги к себе на талию, вынуждая меня найти опору в долбаном стеллаже, а через мгновение он проникает так жестко, что я забываю о необходимости дышать. Ублюдок двигается во мне с такой пугающей силой, что я плюю на все, выгибаясь навстречу болезненному удовольствию и выпуская на свободу громкий стон. Он рикошетит между моими губами и мужской шеей, когда я готова излить очередную симфонию от восхитительного ощущения наполненности его членом, но внезапно на мой рот опускается жесткая ладонь. А затем спина вновь врезается в металлические полки, и я сталкиваюсь с мрачным взглядом Айдарова.

— Этот рот, — хрипит он, качая головой, — источник твоих проблем.

Я хочу послать его на хрен, но он опережает меня и совершает грубое движение, вынуждая удариться затылком о полку и потерять из вида красивое чопорное лицо. Еще толчок — и гортанное, несвойственное мне рычание врезается в шероховатую ладонь, после превращаясь в приглушенное мычание.

Господи, это уже становится для него какой-то ненормальной привычкой — вот так вот затыкать мне рот. Но самое ужасное в том, что от этой садисткой замашки Айдарова моя сердцевина только сильнее сжимается вокруг его члена.

Он выдыхает грязное ругательство, на мгновение столкнувшись лбом с моим плечом, а после опускает одну мою ногу вниз, ловко перехватывает вторую под колено, подтягивает вверх и начинает трахать так жестко и глубоко, что я слишком быстро оказываюсь на грани.

Я ненавижу его, черт возьми… Но единственное, на что способна, — это из последних сил цепляться дрожащими пальцами за широкие плечи и задыхаться собственными стонами в его горячей ладони.

— Не вздумай привлекать внимание, Чудакова, — прерывисто выдыхает он мне в щеку свое командирское предупреждение, как только его ладонь соскальзывает с моего рта и с животной жадностью опускается на шею, обхватывает и сдавливает по бокам, вновь лишая возможности стонать, пока ее хозяин входит в меня так, будто от этого зависит его высокомерная жизнь.

К сожалению, при всем желании послать этого мудака куда подальше у меня не хватает сил даже просто посмотреть на него. Я слишком сосредоточена на ощущениях, которые переполняют все мое тело. Особенно когда он сгибает длинные пальцы на моем горле. Кажется, еще немного — и я потеряюсь в темном наслаждении, пока его член безжалостно бьет по самой чувствительной точке.