Бывшая в употреблении

Эта девушка мне нравилась. Добрая, общительная, открытая, веселая и очень к себе располагающая — после примы, с которой меня поселили в один номер в гостинице, она словно свежий воздух. Я могла бы остановиться у Ильи, но после нашей последней встречи в Недвижинске это ни к чему, я могла бы оплатить одноместный номер, но решила помозолить приме глаза, понимая и чувствуя, как ей со мной рядом неуютно. Я не собиралась портить ей жизнь — моего присутствия вполне достаточно и без того. Два дня в поезде она избегала смотреть на меня, сидела тихой мышкой, уткнувшись в ноутбук, и я ни разу не слышала, чтобы она звонила Диме. Или он звонил ей. Стыдно было признаться, но я радовалась этому факту. И слова Димы, что он не может без меня, становились весомее. Его признание уже не казалось сделанным под влиянием момента. Но я боялась верить, что оно все же было взвешенным и что-то за собой влекущим.

Но мне никто не запрещал мечтать об этом. И я нахально, лежа на расстоянии вытянутой руки от его жены, мысленно целовала его, исследовала губами и ладонями сильное тело, ласкала его и доводила до исступления и взрывного оргазма, разносившего мои последующие сны в клочья.

Это цинично, но я кончала, во снах занимаясь любовью с Димкой в шаге от его жены. Когда просыпалась с пульсацией между ног, выравнивая дыхание, не чувствовала ни стыда, ни уколов совести. Даже пару раз ловила себя на мысли, что назло этой белобрысой шлюхе, бывшей в употреблении актрисе погорелого театра, стала бы даже Диминой любовницей. Но тут же отбрасывала эту мысль — он либо мой совсем, либо не нужен вовсе. Я люблю его не назло какой-то девке, а потому что люблю. Так давно, что уже не в силах справляться с этим чувством. Особенно теперь, когда он произнес такие долгожданные слова…

Илья заметил мое настроение:

— Ты выглядишь довольной… — прозвучал в его констатации скрытый вопрос, тут же тактично нивелированный улыбкой: — Я рад за тебя.

— Ну, рано радоваться, — пожала я плечами, но не могла сдержать радостный смех. — Но да, мне кажется, все будет!

— Тогда стоит заказать твое любимое шампанское, — приобнял он меня за плечи, уводя из костюмерной к машине, возле которой нас уже ждали Виктор и Злата.

С девушкой Илья еще не был знаком, и я восполнила этот пробел. Всю дорогу до ресторана он рассказывал нашим спутникам о бывших купеческих домах, мимо которых мы проезжали по узким старым улочкам, вспоминал городские легенды о тех местах, по которым мы проезжали, и театральных постановках, основанных на них. Он быстро нашел общий язык со Златой — она, как оказалось, все летние каникулы проводила у бабушки с дедушкой в Реутове, теперь ставшем окраиной Москвы, и потому неплохо знала город. Она рассказала, как поступала во ВГИК, но не поступила и вернулась в родной городок и поступила в кулек там. Илья на это многозначительно посмотрел на меня, и я моргнула, давая ему наш условный знак.

* * *

Хмель уже вовсю гулял в голове, растомил уставшее от дороги, репетиций и первого спектакля тело. Разговор тек, как масло — вязко и непринужденно. Юра показался приме интересным человеком, оказывал ей настойчивые знаки внимания, иногда довольно откровенно, она даже не поняла, в какой момент он оказался рядом и уже не выпускал из своей большой ладони ее, а вторая его рука со спинки дивана опустилась на ее плечи. Столик давно отодвинули в сторону, большой свет погасили, а бра над расслабляющим мягкостью диваном давало лишь приглушенный круг света над ними двоими, оставляя Грега в сумраке напротив.

Он вышел в спальню, и новый знакомый не упустил возможности опустить руку по ее спине и стиснуть бедро, а второй сжать вызывающе обтянутую тканью платья грудь, накрывая губы поцелуем. Сабина ахнуть не успела, как его язык окружил лаской ее язычок, так возбуждающе кружил по ее губам и небу, касался краешков зубов и начинал сначала. Ее платье уже было задрано, а в трусиках хозяйничали настырные пальцы викинга.

Сабина хотела воспротивиться, но лишь потому, что они в номере Грега. Наедине она отдалась бы в его власть, не задумавшись ни на минуту — парень очень понравился ей, почему она должна отказывать себе в минуте слабости? Он так нежен и настойчив, что сопротивление гасло, едва зародившись, ножки уже раздвигались сами, а руки обхватывали массивную шею, пока губы отвечали на поцелуй и сами искали ласки, стремясь оказаться в сладком плену рта этого вызывающе привлекательного самца.

Сабина понимала, что все это неправильно, стремительно, не там и не так происходит, но не могла остановиться. Она оправдывала себя тем, что Грег оставил их вдвоем не просто так, а потому откинула все сомнения и позволила оставить себя сначала без трусиков, потом без платья и лифчика.