Бывшая в употреблении

Дни, пока жена на гастролях, я решил пожить у матери. Высыпал из ящика комода все содержимое в рабочую сумку — документы, деньги, украшения Сабины — и прошел в гардеробную побросать туда же кое-какую свою одежду. Оставлять даже в закрытом охраняемом поселке «умный» дом не хотелось из-за неясного предчувствия чего-то непредсказуемого. Возможно, это всего лишь отголоски ломавшегося панциря моей идеальности, под который теперь просачивался свежий, морозящий кожу ветер перемен… самой жизни, внезапно напомнившей мне свой настоящий вкус. Мать всегда называла меня обстоятельным человеком, видимо, это качество мешало мне быть спонтанным, искренним, внезапным — таким, каким я становился, стоило рядом оказаться Кате. Но именно таким вот непредсказуемым я теперь ощущал себя, полным сил и сумасшедших желаний.

Мне нужно было крепко подумать, как быть дальше, потому что я уже не мог отрицать, что… люблю одноклассницу. Что равнодушен к жене. Что наломал дров по-крупному, ошибся в главном.

Я не просто так спросил Сабину, возможна ли ее беременность, не просто так ждал обеих женщин: одну — чтобы любить, вторую — сводить в женскую консультацию и разорвать нелепый никому из нас не нужный брак. Что он именно такой, я отчетливо осознал сегодня, когда понял, что Сабине от меня нужны лишь деньги и прилюдный поцелуй на прощание. А ее возмущенный невысказанный протест на мой вопрос, куда уходит ее заработок, заставил лишь усмехнуться.

Смахнул в сумку поверх одежды запасные ключи от дома, окинул его последний раз взглядом и замкнул дверь, ворота и бросил сумку на заднее сиденье.

Кир уже ждал в машине, широко зевая после сна — мы засиделись с разговорами до утра, потом спали до обеда. Он не имел мне мозг колкими замечаниями в адрес Сабины, не пресекал, если разговор переходил на Катюшу. Он был тем же моим закадычным другом, открытым парнем, веселым балагуром с той лишь разницей от пацана из подъезда, что теперь в его характере четко читалась жизненная мудрость, сдобренная семейным опытом. Которых мне, как оказалось, очень недоставало. Я мог дать ему фору в вопросах капитала, но в остальном сам себе казался слепым немощным щенком.

— Димон, сейчас на радиоволне слышал: Горсовет объявил тендер на благоустройство территории, правда, не ухватил где — поздно включил.

— Рекомендуешь? — прислушался я к его словам, заводя мотор.

— Настаиваю, — кивнул друг.

— Разузнаю сегодня, — пообещал и тронул машину с места.

Ехали молча. Кир откинулся на подголовник и задремал, я смаковал послевкусие вечера и катал на языке слова, которые скажу Кате. Хотелось ей позвонить, сказать о своих чувствах и решении развестись с женой, но следовало дождаться результатов осмотра Сабины врачом. Все же я конченый идеальный придурок, потому что не смогу развестись с матерью своего ребенка. Быть выходным папой — это не мое. Не понимаю этого. Это не отцовство, а какая-то насмешка, издевательство над собой, ребенком и его матерью.

Поэтому ждал этого часа икс с таким же нетерпением, как и встречи с Катюшей. Пальцы кололо, стоило представить ее в своих руках, губы горели от желания завладеть ее губами, тело ныло и возбуждалось от одной мысли о ней, самой невинной. Хотя такие были в меньшинстве. Рулил, а член торчал, сжатый трусами и поясом штанов, потому что в воображении я уже содрал с Катюши все прямо в машине на привокзальной площади и насыщал ее своей любовью, выдержанной много лет, как в добротной бочке из луизианского дуба, которая, наконец, дала течь и заливала меня настоявшимся, крепким, насыщенным чувством. К ней. К моей Кате. Трепетной девчонке с яркими глазами. К той, что делает меня живым, самим собой. Неидеальным.

— Приехали, — толкнул Кирюху, когда припарковался у подъезда.

Он сонно протер глаза одним движением и вытянул ноги и спину, скрипнув спинкой сиденья. Протянул мне руку:

— Не забудь про тендер. До созвона, — вышел из машины после прощального рукопожатия.

А я покатил к матери. Прямой наводкой. Больше никаких кругов вокруг да около. Только в цель.

* * *

Илья, как и говорил, не смог присутствовать на спектакле, но подъехал к театру немного позже после его окончания. Я как раз заканчивала отпаривать помятые костюмы и уже на кронштейны развешала их в порядке очередности переодевания. Моя работа требовала минимум времени и усилий, поэтому я не чувствовала себя уставшей и согласилась поехать поужинать в наш любимый ресторанчик, пригласив составить нам компанию Виктора и Злату.