Бывшие. Я тебя верну!

Глеб скрылся в ванной. Я поставила чайник и достала шоколадные пряники. Немного черствые, но я редко бывала дома и сладкое не особо любила. У меня был еще суп грибной. Вчера варила, но Глеб вроде чай хотел.

– Есть только черный с бергамотом, – указала на кружку с арбузами. – И пряники, но я бы не стала.

– Спасибо, – взял кружку и встал в дверях. На меня смотрел и улыбался, только улыбка застыла на губах, словно приклеенная, а вот взгляд изменился. Тяжестью налился, огненной, горячей. На меня так смотрели. Иногда. Но в тех глазах не было столько порока и похоти. – Наташа… – он поставил кружку на стол и медленно ко мне приблизился. Я не отступила, не попыталась вжаться в стену, не стала показывать страх. Я не жертва. Не жертва! – Ты такая красивая… – волос моих коснулся, взглядом продавливая. – Очень.

– Глеб, тебе лучше уйти, – сказала уверенно и спокойно. Пока это можно сделать максимально без последствий. Я просто забуду этот взгляд.

Глеб навис надо мной. Не настолько высокий, чтобы быть горой, но крепкий. С мощной мужской энергетикой, которая била наотмашь, но не будила во мне женщину. Не мое. Этот мужчина не мой. Не хочу, даже если бы свободен был.

– Я захотел тебя с первого взгляда, – шептал, глазами ощупывая мое тело. – Никто не узнает. Не бойся. Я буду обеспечивать тебя: деньги, шмотки, тачка. Хочешь машину? – и спустил плечико свободной блузки, оголяя грудь в тонком кружеве. Я молчала. – Выбирай любую, – и сжал сосок.

У меня в руках все еще была кружка с чаем. Горячим. Я резко оттолкнула его и плеснула в лицо.

– Сука! – Глеб тряхнул головой, стряхивать капли начал.

– Пошел нахрен отсюда!

Я попыталась выбежать из кухни, но он схватил меня и прижал к стене. Бедра впечатал в меня. Я очень ясно ощущала его эрекцию. Сейчас он меня изнасилует, и я ничего больше не могу сделать.

Глеб тяжело дышал, лицо в красных пятнах, взгляд дикий. Я очень боялась, но храбрилась, вздернув подбородок повыше.

– Пошел вон, – проговорила со всей ненавистью, которая зародилась за эти пять минут. Я убью его. Если тронет – убью.

Глеб молча смотрел. Не отпускал, но и не пытался продолжить.

– Извини, Наташа, – он резко отстранился от меня. – Не знаю, что нашло на меня. Прости.

– Уходи.

– Не обижайся, ладно?

– Проваливай.

Хороводы водить я не собиралась.

– Хорошо, – он схватил пиджак, оставшийся висеть на двери в ванную. – Но когда-нибудь, – и снова посмотрел на меня темным тяжелым взглядом, – ты будешь моей…

– Все, я пошел.

А как по-другому реагировать! Этот хрен собачий мою жену чуть не изнасиловал! Не знаю, причастен ли к муткам с акциями, но за такое…

– Рома, стой! – Наташа снова осадила меня. – Не нужно этого делать. Я не для того рассказала…

– Я не пойму, почему ты в принципе молчала?! Я руку этому гандону жал! Надо было закопать его давно!

– Хватит. Этот вопрос я сама давно решила. Просто будь осторожен, – и попыталась уйти. Нет, так не получится!

– Наташа, – я поймал ее локоть и осторожно развернул свою княжескую хрустальную вазу, – так не пойдет. Я уже пытался один решать – выходит так себе. Давай вместе? Все вместе. Я знаю, что ты очень сильная, но вместе мы будем сильнее.

Она только пожала плечами. Не готова сейчас принимать решение. Понял. Буду ждать.

– Рома, только никаких драк. Я не хочу, чтобы знала мама и Сергей Олегович. Он хороший человек. Не хочу добивать, сердце у него.

– Обещаю без драк, – выдавил сквозь зубы. Я раз в неделю с Полонским боксировать начал. Мои навыки «втащить» стали практически профессиональными. Все же пацана из мужика, разменявшего четвертый десяток, вывезти нереально.

Окей, я не буду морду Ольшанскому бить. Я по-другому его уничтожу…

Глава 46

Роман

– Удалось? – спокойно поинтересовался. Наши безопасники и биржевики три недели разрабатывали Ольшанского. По-тихому. Он действительно скупал наши акции, прилично башляя инвесторам и государственникам, чтобы запугивали и грозили пальчиком. Цену на фондовом рынке обрушить хотели, чтобы Ольшанскому акции продавали, опасаясь обвала капитализации «ТСТ-Медиа».

– Да, – Владимир Стрельский, глава депозитария, щелкнул проектор, – мы ограничили выпуск ценных бумаг и временно приостановили продажу. После одобрения Роскомнадзором проекта единого интернет-пространства акции и доходность поднялись, и мы открыли продажу. Наш «клиент» не смог выкупить и половины доступных привилегированных купонов.

– Силы закончились, – проговорил вслух и посмотрел на начальника службы экономической безопасности.

– Мы подглядели движения на счетах Ольшанского – он много вложил в «ТСТ» и даже подсосался» к деньгам «СтройНавэк». Уверен, совет директоров еще не в курсе, что они в минусе.

– Завтра котировки придут в норму. Ольшанский не сможет отбить их цену, если надумает продавать.

– Нашим юристам есть, с чем к нему идти? – задумчиво спросил.

– Конечно. Если он не хочет сесть за хищение средств со счетов «СтройНавэк», то продаст вам акции в полцены. Возможно, ему удастся выйти в ноль.