Бывшие. Я тебя верну!

У меня защемило в сердце от благоговения. В первый раз за долгое время Наташа первая произнесла эти слова без приставок и разных «но». Значит ли это, что я прощен? Неужели даст нам шанс начать заново?

– Княжна моя, – я бережно обнял, хотя внутри разрывало желание стать одним целом, буквально войти в друг друга. Но мы теперь не одни, осторожными нужно быть. – Наташ, я очень тебя люблю. Клянусь, больше никогда. Ни единой слезинки из-за меня…

Мы любили друг друга нежно, всю ночь наслаждались близостью, не только тел, но и душ. У нас был секс после ночного визита с соленой клубникой, но там чистая физиология. Гормоны. А сейчас Наташа доверилась и открылась. Жалась ко мне, не стеснялась показывать свою слабость, что необходим ей. Так же, как и она мне. Для счастья мне не нужно всеобщее одобрение, наследники и гордый взгляд отца. Только одно необходимо – женщина. Она пахла спелой вишней и страстью. Моя весна. Моя любовь. Моя жена.

– Я много думала, – в предрассветных сумерках шептала она, – о нас, о тебе, о будущем. О детях. Я боялась снова довериться. Боялась, что желание иметь сына будет дамокловым мечом над нами висеть, – делилась страхами.

Мы решили, что между нами больше не будет тайн и недосказанности. Что будем говорить о том, что волнует и беспокоит. Все решения будем принимать вместе.

– Не будет, девочка моя. Я излечился от всех форм влияния из вне. Теперь точно знаю, чего хочу и что нужно: чтобы ты у меня была. Остальное приложится.

В четверг в десять наши юристы согласовали встречу с Ольшанским. Его адвокаты вместе с моими вопрос обсудили детально, мне осталось сыграть завершающий аккорд.

Выбрали нейтральную территорию. Поздний завтра в «Кемпински» самое то. Портье проводил меня в отдельный зал для переговоров, накрытый к завтраку.

– Можно мне капучино? – обаятельно улыбнулся официантке. У меня было отличное настроение. – Доброе утро, – вежливо поздоровался и кивнул адвокатам, чтобы оставили нас с Глебом вдвоем.

– Празднуешь победу? – вежливо поинтересовался он. – Не рано ли?

– В самый раз. – Мою жизнь вряд ли сможет испортить беззубая акула. – Продаешь или готов через суд решать вопрос? Потеря репутации, компании и свободы – приличная цена для мелкого желания подгадить мне.

– Не льсти себе. Это бизнес.

Я чуть склонился к столу и достаточно интимно предупредил:

– В твоих интересах забыть о моей жене. Даже близко не приближайся к ней. Иначе уничтожу тебя. Не посмотрю, что родственничек.

Глеб повторил мой маневр и также тихо произнес:

– Молоко на губах не обсохло меня уничтожать.

Я откинулся на спинку кресла и рассмеялся. Дохлый, но трепыхается!

– Да ты почти умер, дед-пердед, – и положил перед ним айпад. Папку с документами и скринами переводов открыл. – У тебя время до вечера или это информация попадет к твоим компаньонам. И отцу, естественно.

Глеб стрельнул в меня убийственным взглядом. Да, у нас мужиков это пунктик. Я свой победил. Мне нужно было это в любом случае, вне зависимости от открывшейся правды. Потому что я – это я. Теперь точно знаю.

– Лет на пять можно присесть. Дарю возможность сохранить лицо.

Это акция милосердия исключительно ради жены и мамы Марины. Не хочу, чтобы она еще одного мужа хоронила. Максимально сохраню произошедшее в тайне.

Глеб придвинул к себе документы, приготовленные юристами заранее, и поставил на всех экземплярах размашистую подпись.

– Правильное решение, – я поднялся. Больше мне здесь делать нечего.

– Сильно не радуйся только, – услышал в спину. Тревога снова голову подняла.

– Угроза?

Глеб не ответил. Ничего, разберемся. Сейчас казалось, что у меня выросли крылья.

– Закрывайте сделку, – бросил своим и поехал в офис.

В душе наконец царила гармония, поэтому у меня все в руках горело и спорилось! Я давно женат, и привык к чувству легкости и внутреннего комфорта, принимал как должное. Думал, это мое. А нет. Это не от меня зависело, а от дома. Если тебя ждали и любили – жизнь в удовольствие. А если нет – все пропало, везде пиздец поджидал.

Я очень надеялся, что так будет всегда, даже немного расслабился, пока около пяти вечера ко мне чуть ли не силой ворвалась Таня Орлова, мой бывший секретарь. Она была в панике.

– Роман Андреевич, вызвать охрану? – за ней сразу залетела Виталина Степановна.

Я нахмурился, смерив Татьяну строгим взглядом.

– Роман Андреевич, это срочно, выслушайте! – умоляла она. И казалась очень заведенной. Окей.

– Виталина Степановна, все нормально, – и к той повернулся: – У тебя минута.

– Спасибо… – Таня переступила с ноги на ногу, глаза отвела и заговорила: – У меня сегодня должно было быть интервью в одной газете. Про вас. Я должна была обвинить вас в харассменте.

– Что?! – изумленно нахмурился. – В каком харассменте?! Ты что пьяная!

– Роман Андреевич, простите. Я обманывала вас. Я изначально должна была вас соблазнить и подставить перед супругой. Но вы не такой. Поэтому я и полюбила вас, – закончила тихо.

– В смысле? Тебя подослали, что ли?