Бывшие. Я тебя верну!

Она хотела ответить, но я взглядом велел молчать. Целее будет. До нового года доживем, а там посмотрим, что с ней делать. Если не ошибся, и она реально запала – это проблема, а их нужно решать. Было у меня такое, обычно помогал перевод в другой отдел, во избежание, как говорится. Мне на работе работу работать нужно, а не отвлекаться на потекших сотрудниц. Татьяна три года продержалась, мы сработались уже, но я никогда не рисковал своим браком. Пока Юля с сыном не объявилась. Теперь разгребать, врагу не пожелаешь.

За несколько дней до нового года Дэн вышел на связь и сказал, что есть зацепка. Потом исчез. Я ждал. На телефон постоянно смотрел. Когда до любимого праздника оставалось пять часов, накрыл на стол: бутылка виски, пачка сигарет и пепельница – не хитрый ужин. Никаких елок, гирлянд и фейерверков. Аскетично и практично: когда напьюсь, не придется морду из салата доставать. Я так надеялся, что этого не произойдет. Что смогу найти Наташу до праздников. Что мы все решим. Когда эта мечта горьким пеплом осыпалась, думал, хоть позвонит. Дочь поздравить позволит. Но Княжна оказалась жестокой и непримиримой. Вот я и познал силу ее ненависти. Она лишила меня самого главного – своей любви и любви дочери. Неужели реально считает, что мне не надо? Что променял их? Да, согласен, поступил как урод. Да почему как, именно урод и сволочь! Но неужели жена, которая всегда так тонко чувствовала меня, всерьез поверила, что они мне не нужны. Наташка знала меня как облупленного! Не могла она в это поверить! Не должна была! Дала бы шанс объяснить, выслушала бы, потом уж судила и карала!

– С наступающим, – ответил на очередное поздравление. Мне многие звонили и писали, кроме самых важных. У меня даже не было возможности Еве подарок передать. Я купил ей огромный кукольный дом. Он в детской дожидался ее, только уверенность, что она вернется туда, таяла как вчерашний снег – Москва встречала Новый год слякотью и грязью.

Для жены тоже кое-что приготовил, надеюсь, примет. Ваньке отправил в Питер большую железную дорогу. Я говорил с ним сегодня по видеосвязи: он спрашивал, когда приеду, грустил, что в декабре так и не встретились, но не капризничал, принял ответ, что у меня не получилось. Мне было сложно. Отказывать ему, и быть рядом. Он стал живым свидетельством моих потерь. Невинный мальчик, без вины виноватый. Я не мог допустить, чтобы во мне расцвело разрушительное малодушие. Не хотел отталкивать доверившего мне душу ребенка, но внутри росла сосущая пустота и горечь. Нужно переждать. Сейчас неподходящее время для серьезных решений. Даже Юля почуяла неладное, когда получила на январь строго фиксированную сумму на оплату счетов за обучение и сверху в пять раз меньше, исключительно на расходы ребенка. Теперь себя, любимую, пусть сама обеспечивает. Такими темпами еще умолять начнет, чтобы наша сделка не сорвалась. Но в ней я уже не уверен. Я больше ни в чем не уверен. В любом случае в том виде, в каком изначально планировал строить семейное будущее, ему уже не быть. Теперь это нереально. А, скорее всего, это никогда не было возможно. Просто я оказался фееричным долбоебом.

– Привет, мам, – мне категорически не давали напиться.

– Ром, может, все же приедешь? Тетя Валя с Павлом у меня. Девчонки мои.

Своими девочками она называла подруг: бальзаковского возраста, но с молодой душой. Мама, наверняка, собрала людей, чтобы не остаться один на один с воспоминаниями, которые не с кем разделить. Даже нас, сыновей, рядом нет. Со мной понятно. Где Артема носило не ясно.

Я много думал о его причастности к побегу Наташи, но он всегда на виду, на работе, практически не отлучался за это время. Да и душу грела надежда, что брат дуется и осуждает, но все же брат, не предал бы.

– Мам, я сейчас плохая компания, да и нормально мне, – осмотрел свой не хитрый праздничный ужин. Напиться и забыться. Может, хоть во сне Княжна любить меня будет.

– Наташа не звонила?

– Тебе звонила? – по голосу понял, что новости есть!

– Да. С Евой поздравили меня. Знаешь… Я ей высказала!

Ну что за женщина! Лезет везде! Без мыла просто!

– Я предупреждал.

– Рома, я понимаю Наталью по-женски и тебя не обеляю, но Ева не ее собственность. Она и твой ребенок! Какое она право имеет скрывать от тебя дочь, а от меня внучку!

– Мы сами разберемся.

– Но…

– Ма-ма.

– Ладно, – нехотя сменила тему. – Второго приедешь?

– Конечно. А что Артем?

– Умчался куда-то. Тоже будет второго.

Второго января год как умер папа. Тяжелый день для всех нас.

Я выпил полбутылки односолодового пятидесятилетнего «Chivas Regal», когда позвонил Дэн и попросил подъехать в ночной клуб. У него были новости, поэтому я принял освежающий душ, побрился, натянул свежую рубашку и бросился по следу. Возможно, сегодня обниму Еву и надаю по заднице Наташе. И затрахаю, встать не сможет. Потом поговорим.

Водителя за час до Нового года не стал вызванивать, сам ехать решил, уже машину из гаража выгнал, когда такси заметил. Меня немного не трезвого подвезли в центр такие же пьяные соседи.

– Потише места не было?