Бывшие. Я тебя верну!

По прилете заказал трансфер и позвонил товарищу. Глава муниципалитета Сочи, а у меня как раз вопрос, не терпящий отлагательств:

– Леха, здорово. Не разбудил?

– Не, Ром, мы отмечаем! В Мексике только два ночи!

Ясно, вот умеют же наши политики отдыхать.

– Леш, по-братски, помощь нужна. Я у тебя в Сочи, только прилетел, и мне край нужно заводчика хорошего найти: дочке щенка подарить хочу.

Я не мог с пустыми руками к Евушке приехать! Уверен, она обрадуется. Мне очень хотелось моей крошке приятное сделать. Подарок для жены тоже со мной. Он всегда в кармане пиджака лежит: перекладываю каждый день, все надеюсь найти ее. Нашел. Почти.

Через час я уже был в проверенном питомнике и выбирал щенка. Из подходящих были йоркширы и мопсы. Мне сразу приглянулась милая двухмесячная девочка с глазами-бусинками и розовым языком. Я выбрал мопса.

По адресу, оставленному Денисом, ехал с переноской, собакой, кормом и пакетом всего самого необходимого для собаки, на первое время точно. Машина притормозила возле двухэтажного коттеджа: небольшого, но симпатичного, стоявшего в отдалении от общей застройки, у моря.

Декоративный заборчик в стиле американского мини-штакетника просто перешагнул. Сделал глубокий вдох, смиряя волнение, ревность, злость, и постучал. Долгих секунд тридцать думал, что нужно было послать на разведку кого-нибудь. Вдруг мне не откроют? На всякий случай на уровень глазка пакет поднял. Через еще полминуты дверь все же открылась.

– Ромыч? – Артем изумленно нахмурился. Он приветственно руку не предложил. Я тоже.

– С дороги, – тихо приказал. Он челюстью клацнул от гнева. Никогда не любил подчиняться, но приходилось. Вот и сейчас нехотя, но пропустил.

Я прошел через коридор, выхватывая взглядом детали. Вот, значит, как они жили. Оказался в гостиной, плавно перетекавшей в кухню. Наташа стояла спиной и возилась у плиты. Пахло выпечкой и домом. Мне захотелось подойти и сжать ее в объятиях, зарыться носом в шею, ощутить запах женщины. Ее запах. Как же я соскучился…

– Тём, кто там? – спросила, не глядя, и достала пару красивых тарелок.

– Все, Княжна, – с обманчивой мягкостью шепнул, – набегалась.

Наташа резко развернулась, сверкнула темными глазами, тонкие ноздри нервно дернулись. Не ожидала.

– Как ты нашел нас? – спросила совсем недружелюбно. Так-то я тоже не в настроении.

– Приехал убедиться, что моя жена ушла к моему брату, – вспылил, не подумав.

Наташа стремительно бросилась ко мне и отвесила две пощечины. Раньше не подозревал даже, что у моей жены такая тяжелая рука. Ладно, понял, не дурак.

– Да как ты смеешь… Меня обвиняешь?

Я реально сглупил, ведь не думал так. Ну, почти.

– Наташа… – хотел ответить, поговорить, но услышал родное:

– Папа пиехал!

Моя красивая девочка бежала ко мне: такая большая стала!

– Привет, поночка! – подхватил на руки, к себе прижал. – Ух, какая тяжелая! Кушаешь хорошо, наверное?

– Пап, а ты меня юбишь есё? Ты долго не пиесал? – спросила бесхитростно. Я погладил русые волосы, мягкие, детские, с ароматом солнца и молока. Родные дети всегда пахнут счастьем. Но Наташку наградил яростным взглядом. Люблю ее, сучку, но пытаться дочери меня лишить… Не нужно этого делать. Я просто не позволю. Все жене прощу, но не это. Еще развод. Тут, извините, никак.

– Конечно, люблю, котенок. Как я могу не любить тебя. Теперь от вас с мамой никуда не уеду, – говорил и на Наташу смотрел. Чтобы понимала это. И Артем. Он молчал, но стоял рядом с моей женой. Невербально высказал, на чьей стороне. – Посмотри, кого я тебе привез! – Дочь на ноги поставил и открыл переноску. Щенок вылез, осматриваясь с любопытством.

– Дя! – запрыгала возле девочки Ева. Краем уха уловил нервный возглас Наташи. – А как его совуть?

– Ее, это девочка. Придумай сама.

Ева задумалась, хмуря носик, затем к матери бросилась:

– Мам, как насьвать собаську?

Наташа стрельнула в меня убийственным взглядом, но дочь ласково погладила по волосам:

– Не знаю… – растерянно проговорила. – Может, Бэби?

– Беби, Беби! – радовалась Ева. – Папа, давай, иглать с Беби!

Этим и занялись, не замечая напряжения, пронизывающего воздух. Жена со мной не разговаривала. Даже не смотрела, а если ловил взгляд, увиденное не радовало: ничего, что делало эту женщину моей, в глазах не осталось. Немного ярости, немного боли и холод. Только холод.

Ева была возбуждена и абсолютно, совершенно, категорически не желала спать, но отказаться от сказки в обнимку со мной не смогла. Как итог – довольный, спящий ребенок. Я очень по ней соскучился, но нам с ее мамой разговор предстоял. Тяжелый, отложенный на долгих восемь месяцев. Я не знал, что говорить… Кроме правды, нечего, хоть и страшно. Я боялся все разрушить, столько времени боялся, теперь надеюсь, искренность поможет хоть что-то заново отстроить.

Спустился вниз: Наташа с Артемом шептались о чем-то. Жена ясно дала понять, что думает о моих намеках относительно брата. Это убедило молниеносно. У нее с Артемом ничего нет, а вот что у него внутри – большой вопрос.