Бывшие, или У любви другие планы

Архольд не солгал, и гостиница действительно находилась совсем недалеко от главной площади, сразу за углом. Хозяин, невысокий седовласый мужчина с пышными бакенбардами, уже ждал нас. Он долго кланялся, сыпал комплименты и рассказывал какая честь для него принимать в своём скромном доме молодую герцогскую чету. Дерек его почти не слышал, я видела, как мужу было тяжело.

— Мы хотели бы пройти в свою комнату, — произнесла я, бросая тревожные взгляды на мужа. — И принесите туда обед.

— Будет исполнено, миледи, — вновь поклонился хозяин.

Только поднимаясь по лестнице, я осознала, до какой степени голодна. Сейчас, когда напряжение спало и беспокойство за исход дуэли сошло на нет, организм требовал компенсацию за нервное истощение и раздражённо бурчал. Слишком громко для леди.

Комнатка была самой обычной: белёные стены, низкие потолки, широкая кровать, узкий чадящий камин, деревянный стол и пара кособоких стульев. Муж поставил корзинку на стол и пошёл к окну. Двигался он тяжело и медленно, то и дело касаясь рукой бока.

Я уже было хотела спросить его о самочувствии, но покачала головой и повернулась к корзинке. Перед этим сняла пальто, бросив его на кровать. Здесь было тепло и в жакете мне точно не замерзнуть.

— Франк печёт потрясающие пирожки, — сообщила я, чувствуя его удивлённый взгляд.

— Собираешься портить себе выпечкой аппетит перед едой?

Дерек подошёл ближе и сел на один из стульев, который жалобно заскрипел под его весом, но устоял. Всего мгновение, но я успела разглядеть, как гримаса боли исказила его лицо и снова промолчала. Мне уже дали понять, что в жалости не нуждаются.

— А мы по одному, — улыбнулась я, старательно делая вид, что ничего обычного не происходит.

Всего лишь маска, тщательно скрывающая истинные эмоции и страхи.

Развернув полотенца, я аккуратно достала коробочку, в которой лежала еще горячая выпечка. Аромат был невероятный и у меня вновь заурчал желудок.

— Есть с яблоком и изюмом, еще капустой и яйцом и сладкие плюшки. Ты что будешь? — деловито уточнила у него.

— Какой дашь, — тихо ответил Архольд, но я чувствовала, что он наблюдает за мной и невольно краснела под пристальным взглядом.

Великие, я совсем не знала, как быть женой. Нет, не так, я совсем не знала, как быть женой Корвила, ведь наши отношения были далеки от нормальных.

— Держи, это с яблоком, — я откусила свой пирожок, едва не мурча от удовольствия, и протянула ему второй.

Дерек приподнялся, полы его камзола разошлись, открывая взору белую рубашку, набухшую справа от крови.

Пирожок муж так и не получил.

— Великие! — прошептала я, и мужчина сразу же запахнул полы камзола, пытаясь сделать вид, что ничего не было. — Ты ранен!

— Царапина.

— Истекаешь кровью.

— Преувеличиваешь.

— Преуменьшаю. Немедленно ложись на кровать и раздевайся. Ой, то есть раздевайся и ложись на кровать.

— Это приглашение, Сэм? — спросил Корвил, но послушно поднялся, покачнувшись, но тут же выпрямившись.

Я сделала вид, что ничего не слышала.

— Хочу осмотреть твою рану.

— Добить решила?

— Не смешно, — я помогла снять мужу камзол и повела к кровати, придерживая за руку. — Ложись. И не переживай, у меня высший балл по целительству.

— Я должен поверить тебе на… — резкий свистящий вдох сквозь стиснутые зубы и сдавленное окончание, — слово.

— К сожалению, диплома при себе нет, — отозвалась я, не отрывая взгляда от красного пятна, которое становилось всё больше.

Как-то странно это. Почему рана дала о себе знать только сейчас? Ведь всё было относительно нормально. Конечно, усталость сыграла свою роль, но у меня было ощущение, что не только в этом дело.

— В обморок падать будешь? — поняв, куда именно я смотрю, спросил Дерек.

— Что? — я покачала головой. — Не буду. Мне нужно расстегнуть пуговицы.

— Ты спрашиваешь разрешения?

— Сообщаю, что собираюсь сделать.

Говорила, а сама осматривала супруга, примечая всё новые детали, которые не замечала раньше. Глаза ярко горели и то, что я по глупости и самоуверенности приняла за соблазнительный блеск, на деле оказалось началом лихорадки. И кожа приобрела землистый оттенок, от чего все раны и ссадины особо ярко выделялись на осунувшемся лице, черты которого заострились. А еще меня тревожили крохотные капельки пота на лбу и над губой.

Жакет мешался. И я, недолго думая, быстро сняла его и бросила рядом с пальто, оставаясь в тоненькой блузке с пышным жабо и рукавами фонариками.

— Всё интереснее и интереснее, — пробормотал муж, продолжая за мной наблюдать.

Методично закатала рукава, после чего принялась расстёгивать его рубашку. Пуговичка за пуговичкой. Я старалась действовать как можно осторожнее, но как ни старалась, он всё равно периодически вздрагивал и что-то бормотал сквозь зубы или просто шипел и ругался.

Когда с пуговицами было покончено, я коснулась ладонью его лба, пытаясь определить температуру.

— М-м-м, — простонал Архольд, блаженно закрывая глаза. — У тебя такие прохладные руки.