Бывшие. Мне не больно (СИ)

— Тебя дома не потеряют? — Слава ведет пальцем вверх по моей ноге, разгоняя во все стороны мурашки.

— Нет, — не могу сдержать улыбки и закусываю губу. — У меня только мама, а она сегодня работает в ночную смену.

— А отец?

— Знать его не знаю.

— Вот как? Почему? — удивляется.

— По легенде, он бросил маму беременной, — пожимаю плечами. — С тех пор про него ничего не слышно.

— Прости.

— Брось, — отмахиваюсь.

— У меня идея! Пойдем кататься на пароходе? — его глаза загораются.

— Ночь на дворе! — хохочу.

Слава опрокидывает меня на спину и нависает сверху.

— Тогда давай просто гулять по городу? М-м-м? Как думаешь, морковка?

С тобой куда угодно.

— Идем, — вместо этого отвечаю хрипло.

Домой плетусь еле-еле. По дороге захожу в магазин и покупаю себе огромный торт. Сидя на кухне, ем его прямо ложкой, даже не потрудившись нарезать на куски.

У меня нет РПП* или чего-то в этом роде. Просто до трясучки вдруг захотелось сделать нечто такое, отчего у совершенно постороннего человека глаза вылезут на лоб.

А еще заесть стресс.

Болтаю по телефону с Соней, моей подругой. Совсем недавно она вернулась в родную страну и не успела оглянуться, как застала своего благоверного с другой женщиной и… их общим ребенком.

В общем, подруга погрязла в приключениях и позвонила мне, чтобы сообщить, что осталась временно у бывшего…

М-да. Интересная штука жизнь.

Снова звонит телефон, и я беду его в руки. Отчего-то сердце ухает вниз, но на экране высвечивается «Андрей». Спокойно, Таня, это всего лишь Эндрю.

— Танюш! — стонет он на том конце провода. — Выручай! Завтра придет новая партия вещей! Без тебя не вывезу, детка!

— Ой, да брось ты, — отмахиваюсь от него.

— Тогда завтра на том же месте и в то же время.

И почему я сразу не додумалась спросить, какого рода съемка? Потому что, на следующий день, едва выйдя из такси, натыкаюсь на желтый спорткар. Определенно дорогущий. Шумно сглатываю.

Я знаю только одного человека, который любит такой транспорт. Иду вперед как на заклание. В студии работа кипит вовсю, очевидно, ребята решили начать раньше.

Инга фотографирует троих ребят, еще пятеро ждут своей очереди. Эндрю готовит их вместе с Лерой, нашим визажистом. В углу сидят родители, ожидающие своих деток.

Вдыхаю и снова считаю до десяти, потому что встречаюсь взглядом со Славой, которого окучивает чья-то мамашка. Тут же отворачиваюсь — ни к чему нам видеться или, что еще хуже, общаться.

Я не сильно изменилась за те несколько лет, которые мы не виделись. Разве что рыжие волосы короче стригу. Вероятность того, что он мог меня не узнать, равна нулю. А жаль.

Как бы мне облегчило жизнь, если бы он забыл меня. Охотницу за бессменными сокровищами великого и непобедимого Славы.

Он для меня никто, я, собственно, для него тоже.

— Привет, Эндрю, — здороваюсь с парнем.

— Ну наконец-то! Я зашиваюсь! — стонет он, наряжая очередную девочку. — Сегодня даже не думай сдристнуть раньше, я вчера чуть не помер, разгребая тут завалы.

— Я и не собиралась, — стараюсь улыбаться и работать как ни в чем не бывало.

Час за часом проходят очень быстро. Народу становится все меньше и меньше, пока, в конце концов, Эндрю не объявляет съемку законченной, и все радостно выдыхают.

Мы с парнем начинаем собирать вещи, а Инга вместе с парой мамочек обступили Славу. Одна из них, силиконовая блондинка, даже руку на его предплечье положила и губу закусила.

Вы потрахайтесь еще тут.

— Танюш, а давай сегодня пропустим по стаканчику? — спрашивает Эндрю, и я удивленно смотрю на него.

«А почему бы и нет?» — спрашиваю сама у себя.

— Давай часов в семь? Тут неподалеку новый бар открылся. Сто лет нигде не была.

Андрей радостно кивает, а позади слышится:

— Хорошее место. Не против, если я составлю вам компанию?

Одобрачиваюсь и смотрю охреневше на Славу, который как ни в чем не бывало с легкой улыбочкой разглядывает меня.

— А?

— Извините, — твердо произносит Эндрю, чем удивляет меня. — У нас вроде как свидание. А вы вроде как третий лишний.

Спасибо, тебе, дорогой мой друг! Что бы я делала без тебя.

— Вроде как неожиданно, — с легкой издевкой поддразнивает Слава. — Как все серьезно. Тань, ну че? Пообщаемся?

Нет, вот правда. Он придурок или вчера не понял, что я не хочу с ним иметь никаких дел?

— Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Вы обознались, — выглядываю за его спину, где в одиночестве стоит Злата. — И вы забыли о вашей дочери.

— Черт, — подрывается Слава и отходит к девочке.