Бывшие в Драконьей Академии. Мой неверный Магистр (СИ)

- Я оставила их там, ребят, - отвернулась я к выходу, оторопело всматриваясь в маленькую темную точку, которой теперь выглядела Долина Страхов средь зелени остальных земель.

- Портал раскрылся в двух шагах от твоих сокурсников, - верно угадал мое беспокойство Рэйгард. – Они легко выберутся из Долины. А я… я должен кое-что проверить, - всё, что счел он нужным пояснить мне.

- Нашу парность? – горькая усмешка заплясала на моих губах, неестественно подрагивая. – В этом нет нужды.

- Я знаю, - медленным смыканием век подтвердил Рэйгард свою веру. – Мне тоже не нужны доказательства. Я знаю, что ты моя пара, Эй-лиз-зз, - приятными мурашками прокатился по моей коже тихий рокот Дракона.

- Я не о том, - превратилась моя улыбка в судорожную попытку сдержать предательский плач. – Даже парная татуировка на наших запястьях ничего не изменит, Рэйгард. Ты… Так вышло, что я уже знаю, что ты предложишь мне после. И я… я не соглашусь, Рэйгард, - заволокло мне глаза непокорной влагой, всё же раскрывшей перед непрошибаемым генералом мою боль.

- Я знаю, - ответил он мне вдруг моими же словами, почти отзеркалив такую же изломанную улыбку, как и моя. – Знаю, что ты не согласишься быть… в тени. Не примешь оскорбительного предложения, которым я посмел унизить тебя тогда. И я… Эйлиз, я безумно благодарен тебе за то, что ты проявила стойкость! Из нас двоих ты оказалась смелее, девочка. Смелее и решительнее, чем я, - хмыкнул он в этом неожиданном порыве самобичевания. – И я счастлив, что ты спасла меня от той гнусности, что я едва не совершил по отношению к тебе. Избавила меня от вечного позора вины перед тобой, которую я уже не смог бы смыть ничем! Своим отважным поступком ты оставила мне шанс. Крошечную, но возможность хоть когда-нибудь заслужить твое прощение. Сейчас я знаю это. Я это помню... Эйлиз! Я… ПОМНЮ. Помню всё!..

***

Признание Рэйгарда выбило почву из-под ног, и, кажется, весь оставшийся кислород из моих легких. Я судорожно открывала рот, не находясь с ответами.

Его слова пронзили меня насквозь.

Будет ложью сказать, что я не мечтала об этом моменте. Я жаждала его!

Вот так нелогично, бессмысленно, глупо… я хотела, чтобы каша, которую я сама заварила, расхлебалась, вернув меня в пустое дно котла моих мучений.

Хотела, чтобы Рэйгард вспомнил. Чтобы у нас было хоть что-то общее. Пусть бы только воспоминания, но были бы!

И при этом дай мне кто в руки волшебный эликсир, способный вернуть дракону память, я бы гордо вылила его в урну.

И продолжила бы непоследовательно грезить об извинениях Рэйгарда и нашем воссоединении…

СТОП.

Вот ОНО.

Извинения.

Противоречие в моих чувствах и действиях исходит из этого!

- Почему ты молчишь? – настороженно вглядываясь в мое лицо, спросил дракон.

- Стараюсь понять, можно ли считать сказанное тобой извинениями, - честно ляпнула я то, о чем думала. – Я только что осознала, что не могу идти вперед, не услышав, что ты сожалеешь. И назад тоже пойти не сумею без этого.

- Ты сама ответила на свой вопрос, Эйлиз. Потому что именно это я и пытался донести до тебя. Свои сожаления, - сократил он расстояние между нами до считанных сантиментов, преградив собой путь к выходу. Будто я улететь отсюда могла бы!

- И? – прищурилась я в напряженном ожидании чуда.

Ведь генерал никак не мог заставить себя произнести самое существенное!

И чем дольше он оттягивал момент настоящего «извини», тем сильнее мне хотелось услышать ясно и четко именно это важное слово!

Рэйгард несколько секунд пристально смотрел на меня, а потом уголки его губ дрогнули в слабой улыбке:

- Прости меня, - почти шепотом выдавилось из него. – Прошу тебя, просто… дай мне шанс всё исправить, - протянул он мне раскрытую ладонь.

Не поцеловал, не разлился в извинениях и признаниях в неземной любви, а только подал руку.

И я вложила в нее свою.

Наивно?

Возможно.

Но я уже и так услышала больше, чем этот сильнейший дракон империи умел сказать вслух.

И я позволила подвести себя к искрящейся магией воде.

Теперь отказ от нашей судьбы виделся мне в другом свете. Если сейчас снова скажу «нет», моё поведение превратится в театральщину. Иногда тянуть и мусолить, заставляя другого долго объясняться – тоже своего рода фарс.

Ведь между мной и Рэйгардом и в оставшейся недосказанности не осталось «белых пятен». То, что не было произнесено, было нами услышано внутренним слухом души.

Достав кинжал, генерал твердой рукой сделал надрез на своей ладони и вытянул ее над чашей. Алые капли полетели вниз, растворившись в мерцающем волшебстве и оставляя за собой тоненькие переливчатые дорожки.

Взяв протянутый мне нож, я зажмурилась и сделала то же самое. Сердце гулко стучало в ушах, когда я, вытянув вперед руку, сжала ее над чашей. Тоненькая струйка крови медленно стекла по побелевшей от напряжения коже, и чаша, приняв ее, засияла разноцветным заревом!

Будто маленькое солнце, слепила нас магия древних, а через мгновение, вспыхнув, чаша выпустила два огненных образа.