Бывшие в падении

Чем больше Кифер смотрел на эту девушку, тем отчетливее понимал, что никому другому он партию отдать не может. Он же себе не враг. Он радеет за свою постановку. Но, дьявол, эта девчонка была больна, неопытна и теряла адекватность в присутствии Кифера. Сплошная головная боль.

А затем случилось то, чего боялся Савельев: Лебковская оказалась ревнивой дурой и разболтала то, что Поль ей сказал про партию. И в сияющем лице Дияры появилось разочарование пополам с настороженностью. И сквозь него Кифер, к собственному недоумению, не знал, как пробиться. Он просто не мог установить с ней контакт и наладить эффективную работу. Никакими средствами. И начал подозревать, что выучиться, пожалуй, не мешает.

Перехватывая Дияру в поддержке и чувствуя ее заполошно колотящееся сердце под своей ладонью, Поль пришел к выводу, что вариант у него только один. И он отчего-то его не ужасает. А должен.

59

Кифер – 08.2020

Застряв в Петербурге в труппе Савельева, Поль всей душой возненавидел интриги. Но научился просчитывать собственных руководителей. Мерхеев Беспалову и в подметки в этих играх не годился, хоть и держался молодцом.

Кифер был уверен, что даже не успеет дойти с вещами до служебного выхода, как кто-нибудь его остановит новостью, что худрук передумал. Он неспроста не закрывал дверь, собирая свои пожитки. Но нет: Ренат демонстрировал чудеса терпения.

Выложенный на стол телефон упрямо молчал. Обвиняюще полюбовавшись на черный экран, Кифер поднял взгляд на Ивольского.

– Так почему, говоришь, ты решил шантажировать собственное начальство? – хмыкнул тот, заметив повышенный интерес друга к собственному девайсу.

– Не твое дело.

Дияра Огнева была запретной темой. Его абсолютным табу. Он не говорил о ней с приятелями. Пара месяцев его жизни. Пара месяцев ада. Он всеми силами делал вид, что о них забыл. Но правда в том, что в Кифере они что-то переключили.

Он не мог перестать думать о том, что произошло. Он не мог перестать анализировать. Что нужно было сделать иначе? Каждый раз, когда он видел Дияру, его раздирало на части. Такое не объяснишь посторонним людям. Поль даже себе не мог объяснить эту взрывную смесь злости и желания. Желания, которое добавляло злости. Злости, которая не позволяла держаться от Огневой подальше и, соответственно, вызывала желание. Этот водоворот затягивал Поля на самое дно.

Она была больна, она не смогла бы принять решение о лечении или приостановке карьеры. Поль это понимал – убивало другое. То, что она даже не попыталась довериться. Он начал эти отношения с неправильной целью, но из-за них в итоге рискнул всем и проиграл. Из-за этой маленькой дуры. Он готов был дать Огневой почти все, но она предпочла от этого отказаться. Даже не попыталась довериться. Сделала свой выбор, нашла утешение в голоде, в убийстве самой себя. Он видел, куда все движется. Но не смог к ней пробиться. Она настаивала на том, чтобы подождать, радуясь каждый раз, когда он временно отступал со своим напором. И он надеялся, что она передумает, давал ей еще один шанс. Давал шанс им. Пока не понял, что она всего лишь получила то, чего хотела и к чему отчаянно стремилась.

Она оставила Кифера далеко позади, желая достичь определенного, одной ей понятного состояния. Смешно, но это именно она, наивная и влюбленная девушка, выбрала не отношения, а что-то другое. Ей с самого начала не был нужен ни Кифер, ни все с ним связанное. Если бы он не начал все сам, она бы продолжила краснеть, бледнеть и проявлять иные чудеса неадекватности, но это было бы естественно. Поль испортил все сам. Когда дал ей партию и заварил всю эту кашу.

Когда понял, как дела обстоят на самом деле, Поль мог бы снять ее с партии, отправить на лечение, доверить партию Лебковской или даже не ей – это неважно. Диара бы такого его решения не приняла, не простила и едва ли согласилась бы лечиться ради возврата непонятно к чему. И она бы уж точно не сказала спасибо Киферу.

Он этого не сделал. Не хотел ее травмировать. Правильного и неправильного решения не существовало. Договорившись с дирекцией убрать Дияру после премьеры, собрав сливки, он ее предавал. Но и отправив на лечение по-тихому – тоже. Первый вариант обещал Дияре какое-никакое утешение. Беда в том, что Поль никогда не хотел делать больно этой девочке, а надо было.

Что он берег, если все равно она предпочла довести себя до последней стадии истощения, так ему и не открывшись?

Они не подходили друг другу с самого начала, но именно Поль инициировал связь, от которой все пострадали. И общий профессиональный провал на его совести. Но именно Дияра сумела сделать обоим больно. Достаточно больно, чтобы держать дистанцию всеми способами.

Не собирался он с ней работать в тесной связке. Не собирался. И чего тогда он тут забыл в компании Ивольского и молчавшего телефона?

– Кифер, ты упертый хам. Ты в курсе, что я твой единственный друг на всю Москву?

Поль подумал, что с определением Вова сильно погорячился. Приятель, с которым они общаются лишь из-за переезда Кифера. А иначе бы наверняка навсегда потерялись.