Бывшие в падении

Мне оставалось лишь покачать головой, закинуть сумку на плечо и направиться в зал. Мы обменивались колкостями, настроение медленно поднималось вверх. Потому что – вау! – Эви менялась в лучшую сторону. И я вдруг подумала, что тоже смогу. Перееду, успокоюсь, поговорю с Нестеровым по поводу лекарств. Быть может, не транквилизаторы, но хоть антидепрессанты. Немного серотонина мне не помешает. А если… если вдруг дело с Ковент-Гарденом выгорит, то я смогу избавиться от диктатуры Кифера и вернуться к старым препаратам…

Стоило мне подумать о Кифере, как щеку зажгло огнем. Я резко повернулась и уперлась взглядом в каменное изваяние имени нашего хореографа. Он стоял и смотрел на меня с темным, мрачным, но абсолютно непонятным выражением на лице. Внутри меня что-то болезненно дернулось. Стало как-то не по себе: странно и страшно.

– Разогреваемся – и к станкам, – услышала я голос педагога словно сквозь туман.

Он знал? Знал или нет? Он что, будет смотреть на наш класс? Или только на меня?

Я не прогадала. Я чувствовала его внимание каждой клеточкой тела. Они горели, болели и старались оправдать возложенные на них ожидания. Вчера я облажалась, и второго шанса мне никто бы не дал. Следовало выложиться по максимуму. И это притом, что Поль отрывал от меня взгляд только чтобы поговорить с педагогом обо мне. Я буквально чувствовала удвоенное внимание.

– Дияра, расслабься, – услышала я. – Плечи деревянные.

Отлично, ну вот. До самого конца репетиции я предвкушала разговор с хореографом, такой же тяжелый, как взгляд, который лежал на мне все время класса. Но сама старалась не смотреть, ни в коем случае не смотреть! И ничуть не удивилась, когда Поль под конец медленно подошел ко мне.

– Сегодня после репетиции ты поедешь со мной.

Я подняла взгляд на него, забыв держать лицо.

– Это… по работе? – сказала – и дала себе мысленную оплеуху. Потому что он запретил мне даже говорить о личном под угрозой снятия с партии.

– А есть еще варианты? – вопросительно вскинул он брови.

Я покачала головой. Действительно, какие еще могли быть варианты?

67

По окончании репетиции Поль практически насильно усадил меня в свою машину под нелепые попытки отказаться от совместной поездки. Не то чтобы я паниковала, но чувствовала себя удивительно неуютно и несколько раз переспросила, обязательно ли это. Куда мы едем? К критикам? К спонсорам? К фотографам? Кифер сказал, что по работе, но вел себя странно.

Весь день он был каким-то… другим. Не знаю, как объяснить, но километры расстояния, на которые он обычно отдалялся, вдруг обратились пылью. Я сначала подумала, что причиной перемены могла послужить наша авантюра, а потом передумала: разве стал бы он ждать целый день, чтобы об этом объявить? Нет конечно! Для такого Поль слишком взрывной.

В общем, я стояла, вцепившись в собственную сумку, перед красноречиво распахнутой дверью машины и категорически не хотела лезть внутрь. Потому что не понимала причин ехать куда-то с Кифером. Он ждал. Ждал, смотрел на меня с затаенным огнем в глазах и… молчал. Как будто проверял, испытывал. И мне не оставалось ничего иного, как нырнуть в салон.

Только когда за мной громко захлопнулась дверца, я поняла, что изменилось: в этот момент я впервые по-настоящему испугалась Поля Кифера. Казалось, после нашего общего прошлого ему меня уже нечем удивлять, но все же я сидела и приглядывалась.

Он сел в салон, мотнул головой, откидывая волосы и тотчас взялся за рычаг переключения передач.

– Ты не пристегнулся, – ляпнула я автоматически. Триггернуло. Меня триггернуло, и я опять сказала «ты». Просто мы снова в одной машине, где он за рулем, куда-то едем поздно вечером.

Кифер замер, не глядя на меня и будто раздумывая, не прибить ли на месте. Его вниманием безраздельно владело что-то за окошком. Или, быть может, он просто прокручивал варианты того, где лучше закопать мой труп. Знаете ли, недавно переехавшему из Санкт-Петербурга в Москву не так-то просто сориентироваться. Экая я юмористка.

– В смысле «вы»… Простите, – поправилась я. Прозвучало на удивление по-идиотски. Потому что обычно никто не делает подобные замечания малознакомым людям, к которым обращается на «вы».

Кифер, на мое счастье, промолчал и даже потянул к себе ремень безопасности. Дыши, Дияра, пронесло! Ты все еще на ведущей партии.

Остаток пути прошел в зловещем молчании. Я лишь украдкой поглядывала на крепкие мужские пальцы, сжимающие руль. Эти пальцы, разбитые о лицо Глеба, сжимали мои бедра слишком недавно. И обманчиво расслабленная, слишком мужская поза буквально давила на сознание, не позволяя переключить внимание на что-то другое. Было очень стыдно, когда, остановившись на светофоре, Поль повернулся и поймал мой взгляд. В его глазах мелькнуло что-то темное и злое, но он ничего не сказал.

Среди всех мужчин, которых я повидала немалое количество, только он действовал на меня так. Вне зависимости от количества дерьма, причиненного нами друг другу. Эви. Помни об Эви!