Бывшие в падении

Наблюдая за этим действом, я чуть было не присвистнула: это ж надо так тонко! Мама бы явно не пришла в восторг, начни мы с Полем пылко прощаться в общественном месте.

– Один месяц и одна неделя, – напомнил Кифер.

Я привстала на цыпочки и обвила его руками, а затем и вовсе потянулась для поцелуя. Пока мама не вернулась. Но как же было уехать без поцелуя?

– Ты в это веришь? – прошептала я. – В то, что я еду в Ковент-Гарден раньше тебя?

– Я никогда не сомневался в том, что ты этого заслуживаешь.

Я робко улыбнулась. Я ему верила. Потому что он действительно дважды поставил на кон ради меня свою карьеру. И несмотря на то, что я оба раза подложила ему свинью, он все равно меня любил. Наверное, это чего-то стоит.

– Вы уже здесь, – раздался властный голос Кента – человека, умеющего испортить момент. – Регистрация на рейс уже идет.

Я чуть было не ответила, куда идти этой не вовремя объявившейся регистрации, но так с работодателями нельзя. Они уж больно нынче нежные. Что не по их – сразу в черные списки заносят.

– Найду Нестерова, – объявил Кифер и ушел.

И снова я поймала направленный ему в спину сильно задумчивый взгляд Кента. Невольно вспомнила, как он чертыхался, когда я объявила о своей беременности. Но виза есть виза, перед начальством театра он, видимо, тоже немало на мой счет распинался. Пойти на попятную он не мог, хотя бы чтобы не выглядеть простофилей. Пришлось ему сделать вид, что так и было задумано. Ну что? Просто солистка. Заменить – не проблема.

Регистрацию мы прошли преступно быстро, и пришлось прощаться. Я так расчувствовалась, прощаясь с мамой. Нет, я не сомневалась, что Кифер сдержит обещание… я вообще не удивлюсь, если к моменту нашей встречи она под его чутким руководством снова ходить начнет! Но все же я обещала о ней заботиться, и…

– Почему ваш… друг не едет с нами? – вырвал меня из мыслей Кент, с которым мы поделили смежные места в самолете.

И тут я сверкнула улыбкой из арсенала Алены Лебковской и заговорила:

– Все дело в том, что он ставит для Рената Мерхеева балет по «Мулен Руж». Критики высказываются о постановке очень лестно, кстати…

В этом месте Кент тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Вот ведь умный мужчина, а так безграмотно подставился под скрытую рекламу!

Зарисовка 2

– Ты неоправданно капризная, – прищурился Кент. – Даже для примы-балерины.

Я на него покосилась, силясь понять, о чем речь. Потребовалось несколько секунд и весьма красноречивый взгляд, чтобы до меня дошло, что хореограф говорил о моей маме. Дело в том, что с некоторых пор моими костюмами занималась именно она. Нет, конечно, она не стала костюмером Ковент-Гардена, мы же не в фантастическом романе, но она стала его помощником. И вышло это забавно.

Началось все… с готовки. Поль Кифер – вот кто на самом деле неоправданно капризный. Мою стряпню он терпит и ест, но вот блюда моей мамы его… не устраивают. Однако она, оказавшись в Британии, не придумала ничего лучше, нежели взять на себя быт, пока мы работаем. Дабы не портить отношения, Поль поначалу молча поскрипывал зубами. Но думал-думал – и придумал.

Разумеется, до Ковент-Гардена он добрался, причем в рекордные сроки. Думаю, этому поспособствовало мое обманчиво ненавязчивое жужжание о том, какой Кифер молодец. И после одного из моих спектаклей к нему подошли познакомиться. Слово за слово – и готово: в Ковент-Гардене на одного хореографа больше. Приглашенного, но с привилегиями. Все как Поль хотел. Но сейчас я о другом: в общем, этот хитрец думал-думал, куда пристроить мою маму. В итоге он выписал ей пропуск за кулисы. Хочет помогать? Пусть помогает! И что-то она даже действительно для него делала, но очень недолго.

Знаете, часто встречается такой момент в сериалах, когда кто-нибудь проливает на красавицу кофе и та, заламывая руки, причитает, что «о нет, мой наряд безнадежно испорчен!». Ну, вот что-то подобное случилось однажды и у нас. Костюм одной из балерин оказался «испорчен», и собралась целая коллегия. Обвинители, предъявители, оценщики, негодующий костюмер… Они уже всерьез собирались выбросить расшитое пайетками сверкающее великолепие, но мимо ехала в своем кресле мама, уже слегка начавшая понимать по-английски. Она окинула их подозрительным взглядом и, пусть и коряво, но вполне однозначно, предложила вывести пятно. Конечно, именитые леди и джентльмены были возмущены таким самоуправством, но кто-то все же дошел до дельной мысли «выкинуть костюм мы успеем в любом случае, лучше попытаться спасти». С мамы взяли что-то вроде письменного обещания не продавать костюм через интернет, что заставило ее нервно икнуть и уточнить потом у меня «а что, так можно было?», – и ударили по рукам.

Женщина-инвалид с крайне ограниченными финансовыми возможностями, несколько лет зарабатывавшая себе на жизнь пошивом одежды. Такая точно знает, как заставить старую вещь выглядеть новой. В общем, на следующее утро она принесла выстиранный, высушенный и идеально отутюженный наряд. Случилась сцена из «Ревизора». Та, что немая. Коллегия посовещалась снова и… предложила маме стать помощником костюмера.