Бывшие в падении

Пальто Поль скинул прямо на кровать, а потом впился в меня тяжелым взглядом.

– Ну что ж, давай по-другому, – выдал он, и я растерялась. – Я заинтересован в том, чтобы у ребенка были оба родителя. Ты заинтересована в том, чтобы твоя мать оказалась в Британии рядом с тобой. Вряд ли ей позволят выехать, если у тебя не будет весомой причины задержаться за границей. Брак с иностранцем – одна из таких причин.

В этом месте у меня подкосились колени. Решил перевести отношения в рабочую плоскость? Что это должно значить?

– Так ты этого хочешь… – прошептала я.

– То, чего я хочу, я сказал утром. Я хочу на тебе жениться. Тебе этого недостаточно, и я привожу аргументы, с которыми ты спорить не можешь.

Это было облегчение, но осадок остался. И тревожно скреблось где-то внутри.

– «Недостаточно» не значит, что не хочу выходить за тебя. Но у меня нет в тебе уверенности после всего, что ты сделал. Я не понимаю, что тобой движет, и понятия не имею, что будет дальше.

Он молчал, засунув руки в карманы и сканируя меня мрачным взглядом. Отвернулся и отошел к окну.

– Я влюбился в тебя, – прозвучало громкое и совсем не веселое. – В Петербурге. С самого начала я не был с тобой откровенен, и ты это прекрасно знаешь, но через какое-то время я в тебя влюбился. Это не было легкое или светлое чувство и, быть может, даже не то, неправильное, но я был просто одержим идеей тебя спасти и защитить от руководства театра. Я отдал тебе все. От ключей своей квартиры до будущего балета, некогда призванного стать прорывом в моей карьере. Я хотел видеть на своей сцене только тебя. Я знал, что ты со мной не вполне откровенна, но списывал это на нестандартность начала отношений. Да и потом, что бы я там ни чувствовал, это не вписывалось в мою теорию о том, как правильно проживать жизнь. Тем не менее, я отдал тебе все, что вообще имел и мог предложить. А ты это растоптала и даже не поняла, что наделала. Наверное, я виноват в том, что хотел помочь тебе сам, не имея понятия, как это делать правильно. И в итоге решил, что своими действиями лишь навредил ситуации и оставить тебя – верное решение. Не буду врать, что руководила мной злость, но злость проходит, а логика остается. Логика подсказывала, что со мной тебе не станет лучше.

Я не собирался ехать в Москву или помогать тебе теперь, но собирался Савельев. Единственный человек, который был добр к людям вроде меня и тебя и на похороны которого ты не явилась. Он просто не успел. И тогда приехал я, чтобы сделать так, как он хотел. И потому что чувствовал себя виноватым за свои корявые попытки помочь, которые разрушили тебе карьеру. И чтобы убедиться, что ты именно такая эгоистка, какой я тебя запомнил.

Я задрожала и медленно опустилась на кровать, потому что не была уверена, что выдержу все откровения Кифера на ногах. Без того, чтобы свалиться на пол в припадке слез или истерического хохота. Для меня все звучало невероятно… просто невероятно. Так далеко от правды, как вообще может быть, но со стороны… Со стороны все и всегда видится иначе. И я каждой клеточкой тела верила тому, что Поль говорил. Потому что именно теперь все его поступки встали на свои места.

– Поначалу стоило мне тебя увидеть, как у меня появлялось острое желание свернуть тебе шею. Я этим не горжусь, но если ты хочешь объяснение моему поведению, то вот оно. В какие-то моменты я тебя любил, в какие-то ненавидел, в какие-то презирал. Но я все равно восхищался твоим танцем.

Тут Кифер немного помолчал и вздохнул.

– Я хотел его присвоить. Твой танец. Любой бы назвал меня идиотом, что я решил дать тебе ведущую партию второй раз. Им я себя и чувствовал, а потому… я хотел оставить себе что-то. Уступка виделась мне жалкой. Неоправданный риск. Но хуже всего не это. Ты как будто не замечала моего нежелания иметь с тобой дел, крутилась поблизости, явно чего-то ждала, рассчитывала. Если бы я просто дал тебе партию, ты бы точно начала искать во всем этом скрытый смысл. Я дал тебе понять, что рассчитывать не на что. Если тебе станет легче, я думал только о тебе за стенкой и пришел, чтобы убедиться, что все это было не напрасно. Мне никогда не нравилась твоя подруга, более того, она мне неприятна. Но ради цели я пойду практически на все, Огнева. Я никогда не меняю своих решений и не жалею, если они выходят мне боком. Пока речь не заходит о тебе.

– Я не эгоистка, Поль, я не пыталась все «растоптать», как ты говоришь…

– Тихо. – Он обернулся. Выглядел опустошенным, даже выпотрошенным. Я всегда догадывалась, что для Кифера откровения физически болезненны, но сейчас он выглядел как будто постаревшим. Как будто его пытали. Пожалуй, не стоит злоупотреблять такими вот допросами с пристрастием. – Это все не имеет значения. У нас будет ребенок, и я не собираюсь носиться со своими обидами хотя бы ради него.

– Да, – ответила я, сглотнув

Поль не отводил от меня взгляда. Понять, что за эмоции в нем читались, у меня никак не получалось. Но он как будто чего-то ждал.