Бывшие в падении

– Не знаю, – пропыхтела я философски и, кряхтя, принялась вытаскивать на лестничную клетку чемодан.

Было бы так просто обозлиться на Эви и во всем ее обвинить, но вот ведь ни хрена. Я любила эту дрянную девчонку, ищущую себя в бесчисленных мужиках! Но и простить не могла. Диссонанс резал меня на части.

Осознав, что пахнет керосином, Эви бросилась ко мне, чтобы помешать.

– Ты можешь мне что-нибудь объяснить?!

В Москве народ, к счастью, терпением не отличается. Со второго этажа раздался грохот, ворчание, вывалилась в подъезд сухонькая, воинственная старушка.

– Вы там, проститутки, совсем с ума посходили?! – взвыла она.

Одна проститутка, вторая с ума посходила. Так что просто «да».

– Простите, простите, простите… – повторяла я благоразумно, на каждое слово стаскивая чемодан по новой ступеньке. Негуманно, знаю, но он загораживал Эви проход, не пуская ко мне. Ничего, выживет. В перелетах и не такое отношение выдерживал!

– Что случилось? Ты едешь в Казань?

– Ага, – согласилась я, не желая объясняться.

– Что-то с твоей мамой?

– Ой, милая… – тотчас спохватилась старушка.

Испугавшись, что сейчас вот прямо тут мою последнюю нормальную родственницу и похоронят, я начала отнекиваться. Абсурдность момента била все температурные рекорды.

Бедняга Бехчин угрожающе зевал в ветровое стекло, а я продолжала отбиваться от Эви и легко пробуждающихся соседей. Около подъезда подруга, наконец, осознала, что я не шучу, а переезжаю и все очень-очень плохо. Она буквально загородила своим… тылом дверь картинно припаркованной у подъезда машины и потребовала:

– Ты не сядешь туда, пока не объяснишь мне, что случилось!

– Все просто, Эв: тот, с кем ты сегодня ночью переспала, и есть мой питерский мужчина. Ты не знала, но я больше так не могу.

Она побелела, виртуозно слившись по цвету с припыленным белым «Фордом» Мишки, а я ее отпихнула и залезла на переднее сиденье, ухитрившись втащить на него и чемодан, и свою спортивную сумку для репетиции. Бехчин такого аскетизма еще никогда не видел и завис. Не объяснять же было, что анорексички вроде меня очень удобные в быту: не занимают много места.

– Куда едем?

– Давай на проспект, а я пока подумаю.

48

– Не бери выходной, – сказал Бехчин, прихлебывая кофе.

Найти круглосуточное кафе оказалось задачкой, но мы справились. И теперь смотрели в окошко на бедняг, стоящих в километровых пробках. Начало рабочего дня в одиннадцать утра для театральных людей, конечно, спасение.

– Не бери, потому что это покажет Киферу, насколько тебя задела вся эта ситуация. Не нужно, чтобы он продолжал пользоваться твоими слабостями.

– Приехали, – фыркнула я. – Мне жить негде и не на что, а ты говоришь не брать выходной.

Передо мной стояла тарелка с оладьями. Разрезанными на мелкие кусочки, ни один из которых я не положила в рот. Не могла. Все ждала действия таблетки-транквилизатора, но начинала сомневаться, что его мощности хватит на мои ночные потрясения. Видимо, серьезый нынче приступ, придется как-то его переждать, пережить и двигаться дальше навстречу светлому будущему. Неплохо будет пристрелить Поля Кифера в процессе, чтобы не мешался за стенкой, а в остальном… я на верном пути.

Я знаю, что в некоторые моменты звучу ужасно и даже не смешно, но с тех пор, как я научилась подходить к своей ситуации с юмором, стало полегче. Нестеров не очень одобряет такой подход. Он считает, что серьезные проблемы требуют серьезных решений. Но ему за пятьдесят везде, где не за сорок, и у меня на постижение его философии ответственности, выходит, тридцать лет там, где не двадцать.

Нет, ну а вы представьте, что было бы, попытайся я переговорить с Эви по-серьезному еще в квартире. Мы бы плюхнулись на пол, начали бы заламывать руки, рыдать, клясться друг другу в наилучших намерениях и вечной дружбе, а потом напились прокисшего вина, которое стоит в холодильнике третий месяц, отравились и не дошли до театра. Кому бы от этого стало легче?

– Перекантуйся пару дней у меня, не спеши. Выбери нормальную квартиру по доступной цене. В этом вопросе спешка точно лишняя, – пожал плечами Миша.

– Я не для этого тебе звонила, – остро глянула я на парня.

Это как-то слишком! Мы почти незнакомы, а еще между нами полностью отсутствуют намеки на романтику. Нет, я не жалуюсь, совсем наоборот! Просто… с чего бы ему так уж мне помогать? Вызвонила его в без малого шесть утра, воспользовалась как таксистом, одолжила денег на аренду и сижу в кафе вываливаю на него не только свои проблемы, но еще и, получается, чемодан? И это притом, что после общего и единственного похода в клуб люди съезжаются только в случае не сработавшей контрацепции! Уж поверьте эксперту в этом вопросе: не сработавшей контрацепции, в смысле.