Бывший 2. Роди мне сына (СИ)

Он… он и есть — мой дом! На фундаменте, состоящем из чувства безопасности, которое я ощущаю рядом с ним, держатся самые прочные в доме стены — страсть, крепкие объятия. Наша физическая любовь. Слияние тел, которое, будем честны, нам всегда удавалось. Ну а близость душ — самое хрупкое, что у нас есть — это крыша. Пока соломенная, к сожалению. Недолговечная. Разность менталитетов, разница в возрасте, противостояние характеров — раз за разом крышу срывало, но фундамент и стены не снесет никаким враждебным ветром перемен.

Никогда.

Вот почему я нигде не чувствую себя дома? Потому что дом — это ни квартира, ни здание и ни дворец. Дом — это прежде всего состояние… Ощущение себя любимой. Когда есть кому сказать… что любишь. И обнять.

— Ты меня слышишь, вообще? С какими другими, черт возьми? — непонимающе спрашивает Адриан ещё раз, сверкая тяжелым взглядом. — С такими, как ты, о других не думают, Вера. Времени не остается.

— И два года назад я выбрала «ничего», — продолжаю откровенничать шепотом. — Потому что «всё» ты мне не дал. Слишком долго думал, подхожу ли я тебе.

— Ни секунды не думал…

— Думал, — горько плачу. — А сегодня снова засомневался. Будто я специально рассказала Ире.

— Этого никто не говорил. Я разозлился, но не на тебя. На обстоятельства, на то, что враг вновь на шаг впереди.

Поеживаюсь то ли от страха, то ли от холода.

— Ты же ни секунды не даешь, чтобы хоть что-то сказать, — снова ровным голосом произносит Андрей. — Ни секунды. Как ракета. Даже в аэропорт тогда не приехала. Просто попрощаться. А когда увидела на приёме нас с Хлоей и Эрикой? Тоже не выслушала. Словно боишься услышать то, что не хочешь. Сегодня ты сказала, что никогда мне не поверишь... Во-первых, в том, что мне нужен наш общий ребенок, нет ничего предосудительного. Во-вторых… вы мне обе нужны! Позарез. И почему я должен это доказывать? Кого-то из вас выбирать?..

— Я не знаю, — выдыхаю. — Я просто хочу… всегда хотела быть лучшей. Для тебя. Чтобы ты не сомневался во мне.

Адриан обнимает ладонями моё лицо. Ласково целует в губы. Я не поддаюсь, сжимаю рот. Только не сейчас.

Мы ничего не выяснили. В этот раз «крыша» должна уцелеть.

— Ты и есть лучшая, любимая, — Адриан хрипло произносит.

Снова целует. Глаза, нос, щеки, шею.

— Нет…

— Да. Всегда была самая лучшая, — отклоняется. — Погоди…

Вижу, как он поднимается и быстрым шагом выходит из комнаты, а я, пытаясь успокоиться, усаживаюсь на кровать и поправляю спавшую с плеча тонкую лямку от ночной рубашки. Прикладываю ладони к горящему лицу.

— Это тебе, — заявляет Адриан, возвращаясь и зажигая свет.

— Что это?

— Открой, Вьера.

Волнуется…

На одеяло, прямо передо мной аккуратно ставит небольшой бумажный пакет. Дрожащими руками снимаю повязанную атласную ленту и нахожу внутри бархатный футляр.

— Ты купил кольцо? — тихо произношу.

Конечно, купил, проговариваю про себя. У нас будет ребенок, это нормально, что она должна родиться в полной семье.

Внутри странные ощущения. Двоякие. Радость, но немного потертая наждачкой. Сомнения, но щедро посыпанные яркими праздничными блестками.

Изумленно разглядываю кольцо из золота с единственным внушительным бриллиантом в центре. В классическом стиле. Ровно такое, как я люблю.

— Купил… — отвечаю за него. — Андрей…

— Посмотри в пакете. Ещё посмотри… — приказывает, размещая руки на поясе и отворачиваясь к окну.

— Что там? Чек?

Мажу взглядом по широкой спине и разворачиваю выцветшую бумагу.

Рыдания выходят из меня сами по себе, потому что дата покупки на чеке оказывается ровно за неделю до той, когда два года назад мы должны были улететь из России…

Глава 35.

— Думаю, вопрос исчерпан, — решительно произносит Адриан. — Давай уже спать, Вера. Ты слишком активно на все реагируешь, тебе бы успокоиться.

Отложив пакет с кольцом, вытираю мокрые щеки. Спать?

Он издевается? У меня душа наизнанку. Вот-вот вовсе выпрыгнет и ускачет, а он спать предлагает. Невозможный человек.

Снова смотрю на футляр.

Не врал, когда говорил, что давно сделал выбор. Если бы я поехала с ним два года назад, то всё было бы по-другому. Опускаю взгляд и потираю живот, дочка наконец-то успокоилась. Возможно, это была бы вторая беременность.

Возможно, я была бы счастлива… Мы бы были счастливы.

Судорожно вздыхаю и снова смотрю на Андрея.

А может быть и нет?..

Как бы я смогла спокойно жить в Греции, оставив маму на пьющего, безработного отца? Как бы я смогла относиться к себе, так и не добившись злополучного прайм-тайма с моим улыбающимся лицом на заставке?

Не знаю.

И никогда не узнаю.

Молча наблюдаю, как Андрей проходит к двери и бьет ладонью по выключателю, снова превращая комнату в темную. Всё ещё раздражая меня своим ледяной безмятежностью, спокойно ложится рядом и тянет мои плечи на себя.

Обдает горячим дыханием, целует в висок. Обнимает крепко, как неподвижную куклу. Я в каменную грудь вжимаюсь. Дышу часто, урывками, но уже не плачу.

Я же чувствовала.

Всегда чувствовала, что любит, что мой… Проклятая журналистская жилка всё время искала этому подтверждение.

Факты. Факты. Факты…

Вся моя жизнь состоит из них — это основы журналистики.