Бывший 2. Роди мне сына (СИ)

— Все будет хорошо. Ты не обязана со всем соглашаться. Зная вас обоих и то, насколько вы разные: возраст, воспитание, менталитет, — я не питаю надежд, что вы крепко подружитесь. Мне будет достаточно уважительного отношения с обоих сторон.

— Я тебе обещаю, что буду стараться.

— Мама на самом деле тоже гораздо мягче, и я ожидал более трепетного к тебе отношения. Возможно, переволновалась.

— Все нормально, — вздыхаю устало и вдруг озираюсь. — А куда мы идем? Дом в другой стороне.

Оборачиваюсь и останавливаюсь. Пользуясь случаем, льну к твердой груди.

— В таверну, — хрипит он над ухом.

— Зачем?

— Кормить тебя и малышку, — мужская рука накрывает живот. — Иначе она не уснет.

Умиротворенно вздыхаю и снова напоминаю себе, что можно расслабиться. Адриан все контролирует. Мне лишь надо настроиться и плыть по течению…

Он вода, я огонь.

— А ты хочешь спать? — вдруг вспоминаю прошлую ночь.

Подняв голову, рассматриваю его лицо. Легкий морской ветер разметает наши волосы, заставляя прижиматься друг к другу еще ближе.

— Я хочу тебя, — отвечает Адриан, коротко целуя в губы. — А для этого ты должна быть сытой…

Глава 39.

— Ты точно не хочешь? — спрашиваю Андрея, ковыряясь вилкой в рыбе.

Макрис отрицательно качает головой и сверкает чуть сумасшедшими, яркими глазами. Жадно осматриваю расслабленную позу: широкие плечи и скрещенные на груди сильные руки.

Между бедер ощущается зуд нетерпения. Отрывисто вздыхаю и опускаю взгляд в тарелку.

То ли это беременность виновата, то ли я ненормальная, но я хочу этого мужчину теперь еще сильнее, чем раньше.

— Как ты представляешь нашу жизнь? — интересуюсь с игривыми интонациями в голосе.

Он приподнимает брови вопросительно.

— Ну… должна ли я что-то делать? У меня сейчас состояние, будто я совсем тебя не знаю. Какой у тебя размер обуви?

— Сорок четвертый.

— У меня тридцать семь с половиной, — на автомате произношу. — А Лабутены тридцать девятого.

Адриан прикрывает глаза и тихо смеется.

— Что? — нахмуриваюсь. — Ааа… ты думаешь, я выпрашиваю? Мне не надо ничего.

Обижаюсь.

— Можешь выпрашивать, Вера. Я не против, — кивает он, успокаиваясь.

— Вот ещё, — указываю на него вилкой и буркаю в ответ. — Я просто так это сказала. У меня пузо на носу, какие уж тут Лабутены, Андрей.

— Не злись, дорогая. Ешь скорее свою рыбу, у нас еще куча дел…

Многозначительно ухмыляется.

Ерзаю бедрами на стуле и снова утыкаюсь в тарелку.

— А группа крови? — обращаюсь к нему. — В карточку по беременности надо вписать. А я всё забываю спросить…

— Вторая отрицательная.

— Запомню, — задирая нос, произношу. — А у меня…

— Я знаю, — перебивает он меня.

Даже не удивляюсь. Было бы чему.

— А есть то, что не знаешь? — спрашиваю, склонив голову.

— Есть. Только ты должна пообещать — обязательно ответить.

Заинтересованно сужаю взгляд и откладываю приборы.

Невозможно есть, когда этот мужчина все время захватывает мое внимание: мускулистым телом, своими вопросами или даже красивыми руками, которые он сейчас складывает на столе.

— Точно отвечу, — обещаю.

Андрей приближается, протягивает ладонь и кончиком большого пальца стирает с моей нижней губы остатки соуса. От этого нежного жеста у меня трусики увлажняются.

Блин.

Все-таки я сама по себе извращенка и беременность здесь вовсе ни при чем.

— Говори же, — нетерпеливо стучу по столу ноготками.

— Какие ты хочешь Лобутены? — спрашивает он на полном серьезе.

Смотрит на меня с нескрываемой нежностью.

— Андрей, — недовольно фыркаю. — Очень смешно, блин.

— Ты обещала…

Выглядит довольным. Мне эта игра вдруг тоже начинает нравиться. В конце концов, что здесь такого? Не будет отказывать мужчине в желании потратить деньги.

— Кажется, у них есть модели со шпилькой в пятьдесят пять миллиметров, — выговариваю, снова хватая вилку. Подцепляю ещё кусочек, отправляю его в рот и монотонно жуюсь.

Из таверны, расположенной на набережной, мы уходим только через час, потому что к нам подсаживается её хозяин, и на английском языке весело рассказывает мне, при каких обстоятельствах познакомился с Адрианом.

А когда подходим к дому, из машины, припаркованной на обратной стороне узкой улицы, выбирается мужчина средних лет. В строгом костюме. И с максимально серьезным выражением лица.

Подойдя к нам, он приветствует Макриса по-гречески и начинает довольно быстрый, активный монолог. Я только успеваю ловить окончания слов и то, как меняется лицо Адриана. Становится каменным. Он несколько раз уточняет у мужчины какие-то детали, а потом быстро прощается с ним.

— Что-то случилось? — спрашиваю настороженно.

Вечерняя прохлада забирается под юбку и становится не по себе. Тревожно.

— Ничего. Чего ты распереживалась? — успокаивающе поглаживает меня по спине, пропуская вперед.

— Кто это был?

— Сосед…

Скинув обувь, оборачиваюсь и наблюдаю, как Адриан закрывает дверь, а затем проверяет замки, подергав ручку.

Ободрительно мне улыбнувшись, тянет за руку на второй этаж.