Бывший Булка и его дочь

А я как-то задумался над этим… Нет, не тесен мир, а очень просторен. Но тесны дорожки, по которым мы ходим. И кстати сказать, не так уж их много.

И не так уж много у каждого из нас на свете родственных душ!

* * *

— Надя! — крикнула она.

Надя обернулась удивлённо. Она ещё не нашла Лиду глазами, ещё взгляд её бродил лишь где-то в Лидиных окрестностях.

— Лида! Это ты?.. Ты где?!

Они уже пробивались друг к другу сквозь галдящий народ.

— Лидка! Не стыдно! Я даже твоей фамилии не знаю! Уехала, как шпионка… — и тут же остановилась. — Ой, Лид, я ужасную чепуху несу, да?.. Мой отец чего-то напутал. Я прихожу, а мне говорят: они час назад уехали.

Значит, она всё-таки приходила! Сердце сжалось от стыда и того почти забытого старого страха. Но ничего плохого случиться уже не могло. Они встретились — это главное. А всё остальное исчезло, испарилось, как снежинка на сковороде!

«Какая снежинка? — подумала Лида. — Что я несу?!»

Она ничего не запомнила из представления. Помнила только, что хохмили напропалую — и над положительными образами и над кикиморой. Все смеялись кругом, и они с Надей смеялись, только не в тех местах. И от этого получалось ещё смешней. Под конец, когда раздавали подарки, вышла, правда, маленькая заминка. Лиде неудобно было бы появиться домой без подарка. Но и неудобно было перед Надей, что она, Лида, будет стоять в очереди с малышами. И вдруг Надя — то ли поняла, то ли… в общем, вдруг она говорит:

— Давай получим. Я уже лет сто подарки не получала!

И ничего особенного. Постояли, получили — на них никто даже внимания не обратил.

Правда, на прощание Лида опять немножечко задурила. Надя просит:

— Лид! Давай зайдём! Я здесь совсем недалеко живу.

Чего, спрашивается, не зайти? И одета нормально, и спешки никакой. Куда спешить-то — каникулы. Тем не менее она долбит, как какие-нибудь Ильченко и Карцев: «Нет, не могу, нет, не могу, нет, не могу…» Только у тех-то смешно получается, а у неё глупо, и больше ничего!

Ну ладно, и этот подводный риф миновали. И ещё парочку — с телефонными звонками да с записными книжками…

И теперь она была приглашена к Наде в гости!

* * *

Из воспоминаний своих Лида вынырнула наконец на свет божий — она всё ещё стояла перед шкафом!.. Что-то её словно звало. Оглянулась. В полуоткрытую дверь на неё смотрел батянька. И наверное, смотрел он на неё долго — как-то чувствовалось… На мгновение столько всего мелькнуло Лиде в этом отцовском взгляде. Он будто её о чём-то спрашивал, и чему-то радовался, и чего-то опасался… Но Лида сумела пересилить себя:

— Эй! Не стыдно подглядывать?

И отец тоже пересилил себя:

— Вот разложу я тебя сейчас на чём потвёрже да выпорю хорошенько. Тогда будет тебе «подглядывать»! — И вдруг безо всякого перехода попросил: — Пойдём погуляем, Лид?

— Не, батянь, не могу. У меня сегодня дело в четыре.

— Ну так… времени вагон!

— А пока собраться, пока доехать…

— Доехать?.. Куда доехать?

— Очень ты, батянечка, следователь хороший!

Бывший Булка махнул рукой.

— Мать тоже накручивается… Мы сегодня к Ивлевым… «приглашены», — он вздохнул. — Ладно, пошёл один!

«Мы приглашены» — это было мамино выражение, а Ивлевы — мамины друзья, с работы…

* * *

Он вышел на улицу и остановился, соображая, где сейчас может быть пиво. Не то чтоб ему очень уж хотелось пива — в январе да среди такого холода. Но выходной есть выходной!.. Так решил про себя Бывший Булка и отправился в парк.

Дорога, по которой он шёл, была знакома ему до последнего сантиметра. Впрочем, ему здесь всё знакомо до последнего сантиметра. Шутка ли, почти сорок лет человек прожил на одном месте, на одной улице, в одном районе. Только дом сменил.

Бывший Булка считал себя, и совершенно справедливо, коренным москвичом. Хотя на многих московских улицах он не бывал лет по пять, а то и по десять. А кое-какие вообще никогда не видал. Вся жизнь его проходила здесь, на отведённой ему, как бы сказать, судьбой территории. Раньше, когда был помоложе, он даже расстраивался: что, мол, кажешься, ты свободен, а выходит — на привязи. Но потом решил: да какое имеет значение! Везде такие же люди, такие же улицы и дома…

У входа в парк с ним поздоровался парнишка примерно так Лидушкиного, он прикинул, возраста или чуть помладше. В руках были коньки… Бывший Булка улыбнулся, подмигнул ему и пошёл себе дальше, а сам стал соображать, кто бы это такой мог быть. Из двора? Да вроде нет.

Может, когда он в школах выступал?.. Дело в том, что нынешней осенью ему дали орден, и потом звонили из нескольких школ, просили выступить… «Ёлки-палки, уже узнают, — подумал Бывший Булка, — надо мне как-то посолидней держаться. А то неудобняк!»

Он не знал и никогда, конечно, так и не узнал, что «виноват» здесь был не орден, а Лида, которая считалась среди шестых и отчасти седьмых классов довольно-таки симпатичным «кадром». Как раз в этом смысле и поздоровался с Бывшим Булкой мальчишка, который, если уж говорить всё до конца, был тем самым «скучным» человеком, с которым Лида собралась было пойти на каток, да вместо, того отправилась на ёлку, встретила там Надю, и так далее — словом, всё остальное вы знаете.