Бывший лучший друг

Боль! Я испытываю её. Сильная, давящая, она в моей груди. Живо представляю себе картины, как Милла уходит, как Милла не приезжает на том поезде. А ещё представляю, как она в объятьях другого. Тело покалывает, адреналин гонит кровь по венам, от самого сердца к плотно сжатым кулакам. Дыхание застревает в груди, но мне совершенно не нужно дышать. Робот не дышит. Машина не дышит. Отсчитывая собственные удары сердца, которые бьют по ушах, делаю два широких шага в сторону противника. Врезаюсь в него, выбиваю всю дурь — его, свою. Не замечаю, как тренер оттаскивает меня, с остервенением скидываю его руки и продолжаю наносить удары куда придётся. Контроль утерян, связь с этим миром утеряна, потому что отчётливо представляю, на месте Руса другого человека. Этот человек без лица, но я точно знаю, что он прикасался к моей Милк-Милк.

Не удерживай беса.

Нет, сейчас я его не удерживаю, он поглотил меня.

Глава 12. Потанцуй со мной

Милла

Не могу смотреть, как Пашку бьют, и никогда не могла этого видеть. Я знаю, он отвлекался из-за меня. Его раздражают все эти косые взгляды и шепотки. Так всегда было, он всегда меня опекал. И спустя долгий срок ничего не изменилось.

Но я не хочу видеть, как его бьют, и сказала ему то, что должна была сказать.

«Не удерживай беса».

А теперь он, как разъяренный тигр в клетке, мечется по рингу и пытается добраться до Руслана. Того уже оттаскивают за канаты, его лицо разбито и всё в крови, но он тоже в бешенстве. Машет кулаками по воздуху и хочет дотянуться до моего друга. Пашку держат и тренер, и Влад, и ещё двое парней, и постепенно он приходит в себя. А я стою, зажимая рукой рот, подавляя крики, рвущиеся из груди.

Что же я наделала?

Он изменился! Мой друг изменился! Теперь он действительно страшен в гневе, потому что совершенно себя не контролирует.

Что с тобой случилось?

— Марш к Иванычу! — орёт Джаннини прямо Пашке в ухо. И не дожидаясь реакции, выпихивает с ринга, потом берёт его за локоть и тащит на выход. Пашка оборачивается, пытается поймать мой взгляд, но я упорно разглядываю свои ноги. Успеваю лишь увидеть, как он подавлен. Чувство вины буквально написано на его лице.

Он сожалеет.

Я тоже сожалею. Но и не сожалею. Не знаю. Не хочу видеть, как его бьют. Для меня он был и будет непобедимым чемпионом.

Тренер выводит его через распашные двери, и в них тут же влетает Маша, девушка Руслана. Когда она видит разбитое лицо своего парня, на её лице отражается буря всяких эмоций: негодование, беспокойство, злость, жалость и… смирение. Ну конечно, это же бокс. Всё что угодно может произойти.

Руслан отмахивается от девушки, всем своим видом показывая, что всё в порядке. Она протирает его лицо, суетится, и видно, как переживает, но в конечном счёте оставляет его в покое.

А я совершенно забыла о своих обязанностях. Я помощник врача и должна оказать помощь.

Спохватываюсь, направляюсь к покалеченному по моей вине парню и присаживаюсь на маты рядом с ним.

— Дай я заклею, — прошу, а наготове держу специальный клей. Руслан не сопротивляется, позволяет мне выполнить свою работу, и я благодарна.

После нехитрых манипуляций раны над бровью, под глазом и на подбородке больше не кровоточат.

— Жить будешь! — говорю бодрым голосом, стараясь улыбаться.

— Спасибо, — хмыкает Рус, он почти успокоился.

— Что произошло? — подает голос Маша. Она стояла немного в стороне, дожидаясь, когда я закончу.

— Ничего, — вздыхает Руслан, с предостережением смотрит на меня, а потом улыбается своей девушке. — Это всего лишь спарринг, детка.

— Пашка опять взорвался, — не спрашивает, а утверждает Маша.

— Опять? — в недоумении смотрю на Руслана. — И часто у него это случается?

— Так, всё, закрыли тему, — отрезает спортсмен и поднимается на ноги. — Всё нормально. Если Иваныч спросит, то для него тоже всё нормально. Пашку до боя не допустят, — говорит жёстко и смотрит только на меня. Как будто я собираюсь бегать к Иванычу и рассказывать ему о Пашкиных срывах. Мне самой важно понять.

— Но…

— Никаких но, Милла. Забудь. И проследи, чтобы он больше не срывался, — улавливаю стальные нотки в голосе. — От тебя многое зависит.

После чего разворачивается и уходит.

— И что это значит? — бросаю я в спину парню.

— Ты его секундант, — не оборачиваясь, отвечает мне.

Мы с Машкой долго стоим в замешательстве и гробовой тишине.

— Ты же знаешь в чём дело, да? — девушка первая нарушает эту тишину.

— Он всегда был немного вспыльчив… но теперь, — мямлю немного неуверенно.

— Он любит тебя, — огорошивает меня девушка.

Долго смотрю на её улыбающееся лицо и не могу сформулировать ответ.

Любит? Нет. Не то чтобы я этого не знала. Мы любим друг друга с детства.

— Любит, в смысле любит… или влюблён? — говорю, запинаясь, и с нетерпением жду ответа.

— И любит, и влюблён. Милл, ты что, совершенно ничего не видишь?

— Он что-то говорил обо мне? — вонзаю свой взгляд в девушку. Пропускаю её вопрос мимо ушей, потому что действительно ничего не вижу. Пашка всегда ко мне хорошо относился, но любовь…