Бывший лучший друг

Милла быстро вливается в работу и с успехом выполняет свои обязанности. Она и секундант на каждом моём спарринге, и врач при растяжениях и травмах у других спортсменов. Кстати говоря, эти спортсмены будто специально калечатся, привлекая к себе повышенное внимание моей подруге. Я злюсь, но срывов пока не происходит. А о том, что случилось, мы с Миллой так и не разговариваем. Делаем вид, что ничего не произошло. Но я очень часто ловлю на себе её встревоженный взгляд, и мне всегда становиться стыдно.

Неделя пролетает очень быстро. Каждый вечер, покидая комплекс, я и Милка ходим по магазинам, вместе планируем, что съесть на ужин, а потом и готовим этот ужин вместе. Перед сном сидим перед телевизором, обсуждаем фильм, который смотрим, смеемся, в общем, со стороны может показаться, что мы женаты уже сто лет. Вот только спать мы идём каждый по своим комнатам. И в глубокой ночи я долго лежу без сна, ломая голову над тем, что бы мне такого придумать. Как сблизиться с Миллой? Как перестать быть ей просто другом?

Решение приходит утром, в пятницу.

А уже к вечеру этой самой пятницы не знаю, куда себя деть от нетерпения.

— Ты чего такой загадочный, — замечает моё настроение девушка. Мы уже едем в машине в сторону дома.

— У меня для тебя сюрприз!

— Сюрприз? Какой?

— Я забронировал столик в ресторане, — говорю прямо, — на сегодня.

— В ресторане? В настоящем ресторане? Пашк, я даже не знаю. Это какое-то пафосное место? Или типа того?

— Нет, это достаточно скромный ресторан, — смеюсь, я предполагал, что она постесняется идти.

— Я даже не знаю, — задумывается, морща свой прелестный носик.

— Соглашайся, а то я обижусь, — и на самом деле изображаю обиду на лице, — нам надо как-то отметить твою работу.

— Хорошо, давай сходим, — всё-таки говорит Милла. Её щёчки немного розовеют от смущения.

Но дальше разговор не клеится, потому что всё внимание девушки переключается на смартфон в её руке.

— Это Маша, — бегло объясняет, ловко набирая текст на плоском экране.

— Вы стали близки. Подружились? — как бы между прочим спрашиваю у подруги.

— Угу.

Я на самом деле ничего не имею против Маши, она нормальная и вроде простая девчонка.

— И что пишет Маша? — бегло смотрю в телефон, ради шутки, но реакция Миллы немного сбивает с толку. Она молниеносно убирает его в сторону, будто пытается, что-то скрыть. Я в замешательстве смотрю на девушку, а потом перевожу свой взгляд на дорогу. Между нами виснет тяжёлая тишина.

— Во сколько ужин? — Милла спрашивает таким тоном, словно ничего не произошло. Телефон она уже убрала в сумку, можно сказать, спрятала.

— В восемь, — в моем голосе сквозит раздражение, и я ругаю себя за это. У меня нет никаких прав на Миллу, она может переписываться с кем хочет. По крайней мере, пока. Возможно, сегодня всё изменится, и за ужином, в романтической обстановке, мы сможем поговорить… о нас.

Сегодня я признаюсь, что чувствую, и будь что будет. Так дальше продолжаться не может. Быть с ней рядом в течение дня, знать, что она в соседней комнате по ночам. Всё, решено. Я сделаю это.

Пока жду Миллу в квартире, пока везу к ресторану, пока паркуюсь и веду девушку за руку, даже не предполагаю, что что-то может пойти не так.

Но меня уже ждал неприятный сюрприз…

— Паш, здесь очень красиво и необычно, — Милла с интересом разглядывает интерьер, выдержанный в стиле дикого запада. Ковбойские шляпы, замысловатые револьверы, маски с мордами животных на стенах, и вся деревянная мебель притягивают взгляд. Лёгкая музыка в стиле кантри звучит как фон, создавая непринуждённую атмосферу.

— Да, я здесь не впервые. И еда вкусная.

— Только названия мне не знакомы, — смеётся, разглядывая меню. — Что мне выбрать?

— Буррито, — указываю на картинку в меню, но Милла смотрит с сомнением, — это вкусно.

— Хорошо, доверюсь твоему вкусу.

— У меня хороший вкус, — говорю немного с подтекстом, пробегаю взглядом по доступным частям тела девушки. Одета она скромно, в тёмно-синее платье, длина которого почти доходит до колен, и оно без глубокого выреза, какие обычно вижу на других девушках. Но мне нравится, потому что чем тщательней она одевается, тем сильнее я хочу её раздеть.

— Напитки? — открываю карту вин и нехотя перевожу свой взгляд туда.

— Сок.

— Сок?

— Да, — смеётся Милла, — с некоторых пор я больше не пью.

— Да ладно тебе, это было забавно, — ухмыляюсь, вспоминая, как нёс девушку на руках. А потом всплывает образ её хрупкого тела на кровати. Как очень долго не мог уснуть, в подробностях изучая умиротворенное лицо девушки. Как хотел к ней прикоснуться, лечь рядом позволить себе разные вольности.

Моя глупая ухмылка сползает с лица. Теперь я смотрю на девушку проникновенно, с желанием. Она, похоже, понимает мой взгляд, потому что её щёчки немного розовеют.

Скромница Милк-Милк. Даже не знает, какой эффект производит, когда вот так потупляет взгляд, когда от смущения закусывает нижнюю губу, и её грудь поднимается в едва уловимом жесте, когда судорожно вздыхает.

Во время ужина, Милла ведёт себя очень тихо. Разглядывает царящую обстановку вокруг, а я в глубокой задумчивости пытаюсь подобрать слова.