Бывший муж моей мачехи

Но все эти мысли о человеческом бескорыстии быстро вылетели у меня из головы. Чем ближе мы подбирались к больнице, тем больше я думала о маме. Её болезнь вновь вытеснила все остальные неприятности, которые меня окружали, и я погрузилась в размышления о дорогостоящем лечении, реабилитации, о том, достаточно ли будет моих, если честно, очень небольших сбережений, чтобы самой продержаться за границей и не оставлять там мать одну. Ждать её здесь? Я вряд ли выдержу.

Попросить у кого-то денег? Нет. Достаточно и того, что Олег и так для меня делает.

Мы заняли свободное место на парковке у больницы, и я в который раз с ужасом скользнула взглядом по стоявшим в ряд автомобилям. Большинство из них были далеко не такого класса, как машина Олега, и я могла себе только представить, какого труда их владельцам стоило находить всё новые и новые суммы на лечение. У кого-то родственники попадали с не такими уж и серьёзными заболеваниями, их вскоре выпишут, не о чем беспокоиться.

Часть машин я знала, потому что с их обладателями сталкивалась на регулярной основе. Они, как и я, приезжали в больницу почти каждый день уже долгие месяцы, пытаясь вытащить из лап смерти свою родню.

И я должна быть благодарна уже за то, что у меня есть шансы на успех. У кого — то их, увы, нет.

Олег открыл дверь автомобиля, подал мне руку, помогая выйти, и я улыбнулась ему в ответ, но с уже привычной больничной печалью во взгляде. Я опиралась о его локоть, проклиная неудобные туфли, пока мы шли к зданию больницы, и собственное отражение вызвало у меня только недовольное хмыканье. Нет, возможно, я немного преувеличила вульгарность собственного образа, но выглядела всё равно излишне сексуально для такого места, как больница.

Будь ты проклят, папенька!

В больнице было тихо и как-то удивительно пусто. Я привыкла к тому, что люди постоянно сновали по коридорам, но обычно приезжала в другое время. До следующего времени посещения оставалось ещё больше часа, в палату всё равно не пустят, и я достала привезенный папенькой мобильный и спешно набрала номер врача.

— Станислава? — Анатолий Игоревич ответил почти сразу.

— Я в больнице, — коротко ответила я. — Где я могу вас найти?

— Зайдите в ординаторскую. Помните, где?

Трудно забыть, если учитывать то, что я в этой больнице иногда дневала и ночевала.

— Да, сейчас подойду, — кивнула я. — Через несколько минут.

— Жду вас.

То, что Анатолий Игоревич сейчас не был занят — редкая удача. Обычно он постоянно проводил время с пациентами, и переговорить с ним можно было только урывками, а между несколькими фразами частенько оказывалась пауза размером в осмотр очередного пациента, несколько вопросов о самочувствии или даже какие-то больничные процедуры. Анатолий Игоревич — врач от Бога, я знала об этом, но… Увы, как смеялся он сам, даже те, кто одержал дар спасать людей, бессильны, если у них нет соответствующей аппаратуры. А в нашей стране её не было.

Остановившись у знакомой двери, что вела в ординаторскую, я на секундочку замерла, про себя произнеся глупую, детскую молитву, нет, скорее даже просто просьбу, чтобы всё было хорошо, и у Анатолия Игоревича не было для меня никаких дурных новостей. Потом постучала и осторожно приоткрыла дверь.

— Можно? — увидев врача, тихо спросила я и, дождавшись кивка, зашла в ординаторскую. Олег последовал за мной.

— Здравствуйте, — поздоровался он с Анатолием Игоревичем в ответ на слегка удивленное "добрый день" от врача.

Мужчина, должно быть, слишком привык видеть меня одну, так что теперь удивлялся уже тому, что рядом со мной появился хоть кто-нибудь, более-менее подходящий на роль помощника в этом нелегком деле попытки вылечить мать.

Анатолий Игоревич указал нам на небольшой узкий диванчик, предлагая присесть, и я была благодарна ему за возможность обрести какую-то дополнительную опору, немного расслабить тело и позволить себе просто дрожать, без страха упасть. Олег осторожно сжал мою руку, но почти сразу же отпустил, должно быть, не желая, чтобы это выглядело неприлично и каким-либо образом меня смущало.

— Как мама? — тихо спросила я. — Она… в порядке? — этот вопрос каждый раз повергал меня в ужас, а ожидание ответа попросту сводило с ума. Я чувствовала, что не выдержу, если вдруг с нею что-нибудь случится, но не могла озвучить этого вслух.

— Состояние стабильное, — кивнул Анатолий Игоревич. — Но…

— Мы приехали, — вмешался Олег, — обсудить детали оплаты операции. Мне бы хотелось иметь точные реквизиты и знать, на какую сумму следует рассчитывать.

Голос Лаврова звучал уверенно и спокойно. Я никогда не умела говорить вот так, разве что когда притворялась последней стервой, но только в тех вопросах, которые не касались мамы и её здоровья. Только сейчас, глядя на Олега, я понимала, насколько мне в самом деле не хватало мужской поддержки, того, чтобы кто-то сильный и властный был рядом и мог решить проблемы, если вдруг мне не хватит смелости.