Бывший (СИ)

К их приходу я успела переодеться в спортивный костюм. Но нос по-прежнему красный, никак не желает приобретать свой естественный цвет.

— Я в порядке. Кино грустное посмотрела. Там все умерли в конце.

— Ну как же в порядке? — давит Игнат, настаивая на своем. — Я же вижу, что ты плакала.

Ирка держит бокалы в руках, внимательно наблюдая за нами. Но для ревности много не надо, особенно, когда влюбляешься по-настоящему.

— Так я и знала, — с обидой прикусывает губу, глядя на Игната, — догадывалась, что ты все еще любишь ее.

Быстрым шагом проходит мимо меня в коридор, наклоняется, поднимает туфли, обувается, собираясь уходить.

Отлично! Вот как раз этих разборок, после визита бывшего, мне сейчас и не хватало.

Рано или поздно это должно было случиться. Игнат долго за мной ухаживал. Конечно, Ире сложно поверить в то, что теперь он влюбился в неё. Но даже я вижу, что он изменился. Наш юрист совершенно другой рядом с ней. Он как будто открылся: игривый, веселый и словно настоящий. Говорит спокойно и расслабленно. Настроение всегда отличное, даже помолодел немного. Так бывает, когда люди находят друг друга.

— Иришка, прекрати, пожалуйста, вести себя как ребенок. Речь сейчас не о тебе, и не обо мне, и не о наших отношениях.

— Игнат, спасибо за все, но я не могу конкурировать с ней, — Ира в сердцах снимает его подарок с руки, пытается всунуть в ладонь, а он наклоняется и разувает ее, стягивая туфли с ног.

Я боюсь пошевелиться. Не хочу, чтобы они ссорились.

— Потому что Таня — она идеальная. Красивая, умная. Я тебя понимаю, я сама ее люблю.

— Да, — соглашается Игнат, отбрасывая туфли в сторону.

Ира замирает, а он берет ее лицо в свои ладони.

— Я действительно так думал, что она подходит мне, как никто другой, но…

— Но тут подвернулась возможность потрахаться, — с обидой выпаливает Ира, вырываясь и отворачиваясь от него.

— Но тут я понял, что мне будет с ней скучно.

Я с облегчением выдыхаю, а Игнат продолжает:

— Что мне нужен кто-то более безбашенный. Кто-то яркий, горячий и более…

— Живой, — помогаю я другу, прижимающему эту дурочку к себе.

— Точно, кто-то более живой, чем я сам. Кто-то, с кем я счастлив и заряжаюсь энергией. Кто-то, в кого я влюбился по-настоящему.

Они заставляют меня улыбаться.

— Ты меня любишь? — спрашивает Ира с широко распахнутыми глазами и щемящей надеждой в голосе.

— Конечно, а как же иначе?

А дальше — радостный визг, и Ирка запрыгивает ему на руки. Я ухожу в зал, оставляя безумную парочку наедине друг с другом. Слышится мычание и причмокивание, говорящее о страстных поцелуях.

— Не вздумайте обесчестить мой коридор! Не тритесь о стены, пятна останутся! — кричу из зала, подбирая с пола полусонного Гришу.

Сладкая парочка отлипает друг от друга минут через десять.

— Так что у тебя случилось, Татьяна? — опускается на диван Игнат, сажая Ирку себе на колено.

— Ко мне снова приходил бывший муж.

— Ну нет, — хмурится юрист.

— Опять? — возмущается подруга.

— Пришёл извиниться за то, что пытался шантажом отобрать у меня землю. Придумал всю эту ересь с пятью пекарнями и напугал меня до смерти.

— Это же хорошо? — приподнимает бровь Игнат, усаживая Ирку поудобнее.

— А в это время в машине у него была куча баб, — добавляю, пригубив вино.

— Прям-таки куча?

— А зачем он пришел к тебе, если у него была с собой своя куча? — хмурится Ира.

— Не знаю, он меня достал. Он везде, он…

— Странно.

— Что странного?

— Странно, что тебя волнует его куча, — пожимает плечами Игнат.

— Меня ни капельки ни волнуют его бабы, — кружу пальцем по кромке бокала.

— Ну и хорошо, — соглашается Ирка. — К тому же, это могли быть и не его бабы. Ты точно видела всех, кто ехал в машине? Может там и мужики были.

— Повторяю, мне все равно.

— Тогда почему ты плакала? — настаивает Игнат.

Я отворачиваюсь к окну. Они ждут от меня ответа, но я сама его не знаю. Мне просто не по себе, обидно. Я будто больно приземлилась на спину прямо в центре грязной ухабистой мощёной улицы и не знаю, как встать.

Ирка и Игнат отвлекают меня, задурив голову рассказами о своих отношениях и фильме, который они смотрели. Сладкая парочка покидает мой дом почти в полночь.

Следующим утром во время нашей привычной утренней летучки в один из мессенджеров с незнакомого номера мне приходит следующее сообщение:

«Доброе утро. Нам по-прежнему нужно поговорить. Ничего не планируй. Буду ровно в 18.00.»

От злости я аж ерзать на стуле начинаю.

Несколько коллег поочерёдно окликают меня, пытаясь организовать работу пекарни. А я не слышу, я слишком занята серфингом в Интернете. Мне необходимо найти для бывшего мужа яркую картинку с изображением среднего пальца. Вчера этот мудак развлекался с толпой ржущих баб, а теперь ему нужно поговорить. Вот с ними пусть и разговаривает. Отправляю ему большой «фак». И, довольная собой, возвращаюсь к обсуждению насущных проблем. Как только наше небольшое совещание заканчивается, я тут же звоню Макару. Знаю, что этот турецкий дуб не отступится.

Выброшенный в кровь адреналин не дает успокоиться.

— Привет, хочу попросить о небольшом одолжении. У тебя друзья есть?

— Какие? — переспрашивает в недоумении.