Бывший (СИ)

— Не было такого, — отрицательно качаю головой.

— Было, с одногруппником.

Жмурюсь, глаза тру, какая-то бесконечная история у нас с Айвазовым получается.

— Тимур Назарович, я, в отличие от тебя, всех своих сексуальных партнеров прекрасно помню. Среди них не было моих одногруппников! — резко огрызаюсь.

— Не смей мне озвучивать количество своих… — он сглатывает, — а то я за себя не ручаюсь.

Нет, ну это просто смешно! Он по борделям шляется, а главная шалава у нас я.

— А до этого ты прям ручался, — киваю я в сторону слепленных тачек. — Их не так уж и много было. Партнеров этих. Ты, потом был Саша…

— Я не хочу знать! — злобно рычит Айвазов.

Между нами повисает пауза. Я снова оборачиваюсь на друзей Макара, они перешептываются, смеются. Еще бы. Что у них за жизнь? Дом, работа, магазин, дом. Теща по субботам и дача по воскресеньям. А еще гараж с мужиками, ну это — если жена отпустит, а тут такие страсти, похлеще шекспировских разворачиваются.

— Если он твой, — Тимур снова запинается, указывая в сторону присевшего на корточки Макара, изучающего покорёженный бампер, — если он твой мужчина, почему ты со мной спала?

— А тебе-то какое дело?

Тимур щурится, оглядывая всех собравшихся. Хренушки я ему скажу, что между мной и Макаром ничего не было. Пусть удавится.

— Назарович, с тебя пятнадцать тысяч долларов, — словно почувствовав, что речь о нем, выкрикивает Макар.

— Не много ли ты хочешь за три царапины, Заболоцкий? — отвечает ему Тимур, не отрывая от меня глаз.

— Это мне за моральный ущерб. И чтобы утихомирить мое неуемное желание начистить твою рожу.

— Ну давай, начисти, попробуй, — отвечает Тимур.

— Прекрати! — удерживаю его за локоть, не хочу, чтобы опять началась потасовка.

Мы сверлим друг друга взглядами, но боковым зрением я замечаю движущихся к своим тачкам Евгения и Андрея.

— Так, ребята, нам пора, — пожимают они руку Макару. — Татьяна, приятно было познакомиться, спасибо за угощение.

— Вам спасибо за помощь, — улыбаюсь.

Тут же возвращаю внимание бывшему, меняясь в лице.

— Все или еще что-то?

— Я не уеду, пока он не уедет! — объявляет Тимур.

В этот момент у Макара звонит телефон.

— Да, Дашенька, я скоро, попроси бабушку, да, — поворачивается Заболоцкий к нам спиной. — Как ошпарилась?! Машка, я сейчас приеду, не паникуй и не плачь. Таня, мне ехать надо! — это уже мне. — Если с нее хоть волос! — а это, по всей видимости, предназначено Тимуру. — И за машину ты заплатишь!

Айвазов безразлично кивает, при этом по-прежнему глаз с меня не сводит.

— Тимур, ты хоть понимаешь насколько глупо выглядишь? — спрашиваю пересохшими губами.

— Нет ничего глупого в том, чтобы бороться за свою женщину.

Что он только что сказал? Я смотрю на этого идиота, моего бывшего мужа, и оторваться не могу.

И не существует уже ни Макара, ни разбитых машин. И злость на тот кавардак, что он устроил, тоже куда-то улетучилась. Потому что сейчас я Тимура как никто другой понимаю. Уж я-то знаю, что такое ревность. Она как кислота по венам ползет, все внутренности сжигая. И испытывая ее, ты ничего не соображаешь. Ведешь себя как идиотка. Орешь на весь магазин, соседку по залу за волосы таскаешь. Все, что у тебя есть в этот момент — это удушающий страх потерять того единственного, кого так сильно любишь. До одури, до потери сознания. Ох, как я понимаю Тимура. И даже немножечко оправдываю.

— Я тоскую по тебе, Тань, — тихо, почти про себя признается он.

Глава 40

Тимур

— Я тоскую по тебе, Тань, — говорю как есть.

Это мое решение. Стараюсь получить то, чего хочу. Разве это плохое желание? Бывшая никак не уйдет из моей головы, и я решил перестать сопротивляться этому факту. Сердце указов не слушает.

Таня же анализирует сказанное, ползая взглядом по моему лицу. Мечется, не зная, где остановиться. И выбрав точку между бровей, посылает меня по известному адресу.

— Ты, кажется, говорил, что уйдешь, когда он уйдет.

Бывшая жена нервным жестом убирает волосы за уши, разворачивается и уходит, поспешно поднимаясь по ступеням крыльца. А я остаюсь стоять, будто облитый помоями. Она стала сильнее. Таня, которую я знал, расплакалась бы, новая Таня решила меня добить. А может ей все равно. Не знаю.

— Ты правда думаешь, что я сдамся, мозгоклюйка?

В ответ она лишь хлопает дверью.

Когда я понял, что Татьяна не изменяла мне, я совсем сник духом. Подлый Танин одногруппник исчез в мелькнувшей на мгновение чёрной двери барного сортира, оставив меня стоять в одиночестве посреди забегаловки и неотвратимо осознавать масштаб собственного идиотизма. На переосмысление ушло довольно много времени. Все, во что я верил, больше не имело значения. Я поставил на нее штамп шлюхи, не разбираясь прав я или нет. Так я пытался избавиться от любви к бывшей жене, пережить адскую боль измены. Восемь лет я ловко водил за нос сам себя.