Бывший сводный брат

Артём часто надо мной смеялся, когда я вываливала на его голову свои очередные идеи и планы. Он знал обо мне так много. Я знаю о нем так мало сейчас. Вся еда, что мне привозили на протяжении месяца, была моей любимой. Из раза в раз он отдавал распоряжения, не забывая о моих предпочтениях десятилетней давности. Сначала я решила, что это просто совпадение и не придала значения, но потом… в одной из таких доставок обнаружила в пакете свои любимые конфеты. Сухофрукты в шоколаде. Всякие разные конфеты в цветных обертках, от которых я расплакалась как девчонка, засовывая лакомство в рот.

Сейчас на мои глаза тоже наворачиваются слёзы. Слёзы радости. Я приготовилась неделю скучать в одиночестве, выращивая кукурузу в мобильном приложении, лёжа на своём диване, но Артём меня удивил. Он сделал это для меня. Сам. Ничего не прося взамен. А я первый раз в жизни готова так много ему отдать. Всё, что у меня есть, готова разделить с ним.

Мне вообще кажется, что наш условный договор перестал существовать в ночь наших откровений. Мы разрушили оковы, которые сами себе создали. Вырвались вперед. Для меня огромный шаг со стороны Артёма – подарить мне эту поездку. Отпустить меня. Думаю, он знает: я не сбегу. Вернусь к нему сама.

После посадки, когда разрешают вставать, тянусь к телефону и отправляю сообщение Артёму о том, что я приземлилась.

На ответ даже не надеюсь. Засовываю смартфон в сумочку и пробираюсь вместе с толпой людей к выходу.

Уже после того, как забираю свой неподъёмный чемодан с багажной ленты и, задыхаясь от жары, решаю вызвать такси, с удивлением обнаруживаю мигающий конвертик на тёмном экране смартфона.

Руки дрожат, когда я пытаюсь открыть первое сообщение от Артёма.

Неужели стадию игнорирования мы тоже оставили в прошлом? И он наконец нашёл в своём загруженном графике время ответить?

“Отдыхай.”

Смахиваю катящуюся по щеке слезу и отправляю ему алое сердце.

Сообщение доставлено. Сообщение прочитано.

40 Глава

– Мама! Мама! Смотри, как я умею!

Поворачиваю голову и поднимаю солнечные очки, с улыбкой смотрю, как дочь делает колесо на идеальном зелёном газоне нашего отеля. Надя с Ниной Владимировной живут в отдельных апартаментах, которые выглядят как квартира. Очень удобно, когда можно самим приготовить еду, постирать вещи и ни от кого не зависеть. В то же время завтрак при отеле никто не отменял. Для меня это большой плюс.

– Молодец, милая, – хвалю дочь и в подтверждение своих слов бурно аплодирую.

Я не стала говорить своим о приезде и получилось сделать приятный сюрприз дочке и Нине Владимировне. Надя не отходит от меня ни на шаг и постоянно болтает, рассказывая и показывая, чему она научилась за полтора месяца моего отсутствия рядом с ней.

– Хочу дома опять ходить на гимнастику! – восклицает моя малышка и показывает колесо в другую сторону.

– Обязательно, – говорю я.

– Я, когда вижу эти её выкрутасы акробатические, думаю, что у меня сердце останавливается, и я теряю минуты жизни, – раздаётся голос с соседнего шезлонга.

Поворачиваюсь и улыбаюсь Нине Владимировне. Наша неродная бабушка тоже очень рада была меня видеть. Обнимала и причитала, как я похудела, и тут же испекла моих любимых блинчиков.

Теперь каждое утро, уже почти неделю, после завтрака мы вместе спускаемся к бассейну. Надя резвится с другими детьми. Я загораю или плаваю. Нина Владимировна читает или вяжет, наблюдая за моей дочерью.

– Ба, у меня всё под контролем. Я ещё так могу! – кричит Надя, вставая на мостик.

Надя знает, что Нина Владимировна ей неродная бабушка. Но всё равно упорно называет её “ба” или “бабуля”. Мы трое есть друг у друга, и долгие годы нам никто не был нужен. Мужчин после рождения дочери у меня почти не было. На свидания стала ходить, только когда ей исполнилось три года. До этого было как-то некогда. Мне не очень-то и хотелось приводить в семью какого-то левого мужика, который через пару дней или недель мог с легкостью из моей жизни исчезнуть. Другой вопрос: как теперь всё сложится с Артёмом? Я должна их познакомить. Сердцем чувствую, что просто обязана показать ему свою девочку и что ему интересно на неё посмотреть.

– Глаза бы мои этого не видели, – бурчит себе под нос Нина Владимировна и чуть громче добавляет: – Молодец, Наденька, только будь аккуратнее. И надень панамку. А ты, – поворачивается ко мне, – намажься кремом. В первый день была красная как рак, ничему тебя жизнь не учит, Элька.

Я весело смеюсь качая головой, но слушаюсь и тянусь за бутылочкой солнцезащитного крема. Не знаю, что бы я делала без Нины Владимировны. Благодарю бога каждый день за то, что несколько лет назад он мне её послал. Мы с этой милой пенсионеркой, с шапкой чёрных волос, разбавленных редкой проседью, встретились и познакомились в парке около дома.