Бывший. Цена измены

Наташка и вправду никуда не спешила. Она по хозяйски прибрала со стола, помыла чашки. Вышла на балкончик покурить. Пришлось выйти за ней, вынести ей пальто:

— Наташ, вот куда ты раздетая. Холодина такая.

Она искоса глянула на меня, мелькнула раскалённой точкой сигареты в ночи:

— Не знаю, Жанка, чтоб я делала на твоём месте. Одно скажу. Дурью ты маешься. Потеряешь обоих мужиков.

Мы, продрогнув, вернулись на кухню.

— Так, подруга, я ж главное забыла. Ты про мой день рождения не забыла?

— Я теперь и не знаю, Наташ. Вряд ли приеду. Поздравить, конечно, поздравлю.

— Здрасьте, Иванова. Ну ка расскажи это почему это ты ко мне на днюху не приедешь?

— Я с Ником в ресторан, смеёшься?

— Вот ты дурында. Дома я буду у предков, своей компанией. Ну, может три-пять человек новых будет. А так по скромному, человек двадцать.

— Слушай, я там реально лишняя.

— Иванова, не беси меня. Племянников будет полный дом, Ника не обидят. Дом большой, всем места хватит.

Наташка ещё покрутилась, засобиралась домой:

— Пойду я, завтра на работу. Не то, что некоторым. Значит, про следующее воскресенье не забудь. На все проблемы забей.

Мы обнялись.

Я проводила подругу. Интересно, если бы я знала, во что выльется мне праздник на её день рождения, пошла бы?

Глава 21

Марк

Время поджимало. Пора было возвращаться. Команды в обеих странах сбились с ног, требовалось моё присутствие. История моего знакомства с сыном никак не могла приблизиться к счастливому финалу.

Надо было приходить к соглашению, но как?

Вот руки чесались додавить ситуацию.

Я все эти дни только и делал, что ждал настроения Жанны, пытался её переубедить, заставить услышать меня. Я и не знал, что она упрямая такая.

Нет неразрешимых ситуаций. Но Жанна! На какой лошади к ней подъехать, ума не приложу.

Целыми днями я сидел в гостиничном номере или в ресторане.

Бумаги, дела, бесконечные созвоны и видеосвязь забирали всё время. Как только я оставался наедине со своими мыслями меня одолевала тоска. Я хандрил и хотел видеть Жанну.

Как могло случиться, что я прошляпил тот шанс, что жизнь однажды подарила мне. Рядом была женщина, в которой оказалось столько силы и стойкости.

И ещё упрямства! Прям, мать твою, каждое моё слово Жанка ловит в штыки. Да какие там штыки! Как на шпагу нанизывает. И я такой: ме-е, бе‐е. Тьфу!

Несомненно, она бесила меня, сучка, своим упрямством. Но уважение к ней было колоссальное. Так отстаивать и защищать интересы ребёнка стала, вот прям молодец. Гордая. Красивая.

Заставил признаться сам себе. Хочу её. Только запустил эту мысль в сознание, меня как скрутило, я чуть не взвыл. Зажмурился, вспомнил её. Всю. От тонких лодыжек к острым коленям, выше по гладкой коже к бёдрам.

Память скользила по её телу впереди меня, я вспоминал её упругость, горячий перекрёсток между ногами. Как мне нравилось раздвигать сжатые бёдра, преодолевая несильное сопротивление, касаться губами нежных складок, целовать, дразнить малиновой бугорок, вдыхать её стоны, чувствовать на себе её пальцы, впивающиеся мне в спину.

Знать, что владею ею, проникать, ждать её оборвавшегося дыхания на пике.

Чёрт. Она меня с ума сведёт.

Я подошёл к окну. Смотрел на ночной мегаполис.

Москва, красивейший город мира. Родной, уютный, город, который пытается вернуть меня к себе. Здесь сын и женщина, которая сушит моё сердце.

Эх, какой же я урод. Вот прям дебила кусок. Прозевал женщину, обидел. Виноват, крепко виноват.

Пока ждал её вчера в том задротном кафе, кажется стал цирковым достоянием.

Народ рассматривал меня, запоздало пряча глаза. Официантки всем отрядом вылезли поглазеть. Что, не видели мужика с разбитой рожей?

Пил кофе, смотрел на прохожих. Наконец пришла она, девушка, из за которой я потерял покой. Такая обычная, родная. Ноль косметики, немного глаза припухшие. Плохо спала? Что, "Гусь" сегодня был "не ахти" или наоборот, не дал сомкнуть глаз. Чёрт, о чём это я. Ревную что ли? Ну да, ревную.

Я не сразу понял о чём Жанна говорит. Кто-то обидел Никитку? Так это нормально среди мужиков, пусть Никита сам со сверстником разбирается. А вот когда она расплакалась, у меня сердце кольнуло. Эй, ты чего? Стычки среди пацанов это обычное дело.

Так жалко её стало. Конечно, пацану нужна мужская рука, и я о том же говорю. Но Жанка же только себя слушает!

У меня не было отца. Никакого. Волею мамы я рос под гордым бабьим воспитанием по бабским стандартам. Это хорошо, что мать вечно была на работе, а я целыми днями болтался среди дворовой босоты.

Жили мы на окраине, там мордобои среди пацанов лет с четырёх процветали. Меня пиздили, я на махаче не трусил. Всегда держался. В братву сбивались, дворами дружили и воевали. Там и самовоспитался.

Конечно, сыну я такого не пожелаю. Но и мальчика не женщина должна воспитывать. Когда Жанка про рыбалку сказала, я блин, сам чуть слезу не пустил!

Был у меня дружок, Васёк. Ох, как же я ему завидовал, у него отец был. Однажды его папаша взял меня и Васька на рыбалку, на озерцо, недалеко.