Бывших не бывает

Вообще, если посмотреть внимательно на то время, в котором действует отец Меркурий, то выяснится, что концентрация тех, кто меняет реальность в мире, необычно высока, и это с учётом того, что мы сейчас знаем лишь о тех, у кого получилось. Те же, у кого не вышло, мертвы, прокляты и забыты. Но они пытались.

Вот и Меркурий, Илларион, Феофан, Корней и иные прочие тоже пытаются. Пока существует порода людей, мыслящих далеко за пределами своей жизни, будет меняться и развиваться мир. Таковых немного, но они есть всегда. А когда их масса превышает критическую – наступает время, когда возможно всё.

Время, когда возможно всё – это ветер, которому нельзя противостоять. Он подхватывает и тех, кто его вызвал, и тех, кто его услышал, и просто малых сих и несёт… Куда? А куда кривая выведет! Или не кривая… Случается даже, что маленький человек, запущенный этим ветром в величественное здание империи, разносит её к чёртовой матери. Или наоборот – влетая в ровное сонное болото, перебаламучивает его и из этой мутной взвеси создаёт империю. Бывали и такие примеры в истории.

С этим ветром невозможно бороться, но можно управлять. Точнее, создать систему, в которой ветер управляет тобой, а ты ветром. Не всем дано управлять этим ветром, и уж точно никому не дано подчинить его себе целиком. Но этот вихрь наделён сознанием и несёт тех, кто его услышал, туда, где они могут что-то сделать. Чингисхана, например, через половину Евразии, Иллариона и Феофана в Туров, Меркурия в Погорынье, Корнея – да бог знает куда, но на месте точно не оставит…

И самое занятное в этой истории то, что тем, кто меняет мир и слышит ветер, зачастую невдомёк, что лавина перемен, изменившая всё на свете, начинается с невинного разговора под молочко и горбушку хлеба. Давайте его послушаем…

Глава 2

Декабрь 1125 г. Село Ратное

Собственно, разговор случился далеко не сразу. Сначала воевода Корней распорядился разыскать пожитки отца Меркурия и доставить в дом при церкви, где обитал предыдущий священник, а сам вызвался проводить отца духовного к церкви. И проводил, ведя коня в поводу.

Потом был молебен по случаю благополучного прибытия, потом священника одолели новые прихожане и особенно прихожанки. Словом, отец Меркурий смог отправиться на воеводское подворье только вечером, зато в специально присланных за ним санях.

На подворье они, по выражению Корнея, накатили по маленькой в компании полусотника Луки, боярина Фёдора, десятника Егора, купца Никифора и Лавра – сына воеводы, да закусили чем Бог послал. Бог послал обильно, но строго постное. А потом воевода пригласил священника в баню.

«Терма – это прекрасно! Особенно после долгой дороги. Но ты заметил, Макарий, что эпарх Кирилл подчёркнуто ограничивается ничего не значащей приятной болтовнёй. И остальные тоже. Может быть, тут, как в старом Риме, принято решать вопросы политики, жизни и смерти в бане? Почему бы нет – этот обычай не умер и дома, и даже дикие франки потихоньку его перенимают. А что, в бане люди размякают и не пытаются сразу поубивать друг друга. Переговорам это обычно на пользу».

Зашли в парную, поддали пару, истово хлестались вениками. Отец Меркурий чувствовал, как с каждой каплей пота его покидает дорожная усталость, а вот напряжение, наоборот, растёт – разговор всё не начинался. Когда терпеть не стало мочи, вывалились через предбанник во двор и с блаженными воплями рухнули в специально натасканный для этой цели гигантский сугроб. Отец Меркурий уже достаточно познакомился с русскими банями, чтобы получать удовольствие от процесса, тем более что одноногих, ведь на деревяшке в парную не полезешь, деятельно опекали Лавр и Егор. Ну как опекали – вытащили из парной волоком, метнули в сугроб, ухнули рядом, а потом достали воеводу и священника из сугроба и уволокли обратно в баню.

Только после третьего раза Корней решил передохнуть:

– Хорош, Лавруха! – возопил он, когда сын выловил его из сугроба. – В предбанник волоки. Отдышаться надо!

В предбаннике все чинно расселись на лавках. Откуда-то появились квас и пиво. Отец Меркурий жадно выхлебал ковш квасу – после парной тело просило воды. В прямом смысле слова жаждало.