Читаем Бывших не бывает полностью

– Понаставили дряни всякой на проходе! Так и жизни лишиться недолго!

– Какой же дряни?! – непритворно возмутился Бурей. – Для учёбы это!

– Что для учёбы? – священник напряг глаза и разглядел в темноте полубочку[118] обхвата в полтора, из которой что-то торчало, причём напихано это что-то в бочку было так, что места свободного не оставалось совсем.

– Розги для учёбы, – самодовольно пояснил Бурей. – Пороть. Самонаилучших холпы нарезали. На них и проверил.

– А зачем?

– Что ж я, какие попало, что ли, приволоку? – опять возмутился Бурей. – Невместно! Надо проверить было!

– Пороть зачем?

– А как ещё проверишь?

– Ну об этом мы с тобой ещё поговорим, – священник нахмурился. – Грех наказывать без вины и скота бессловесного, а что ж о человеке говорить? Ты лучше скажи, здесь розги зачем?

– Как зачем? Пороть!

– А пороть зачем?

– Как зачем? Учить!

– А почему как учить, так сразу пороть?

– Как по чему? По заднице!

– Да зачем?! – отец Меркурий начал терять терпение. – Ты лаской учить не пробовал? Палок бы ещё приволок! И по башке бы бил!

– По башке, тем более палкой, нельзя – пришибить можно! – совершенно серьёзно возразил Бурей. – А по заднице самое оно!

– Тьфу на тебя! – взорвался священник. – Пошли в горницу!

– И то дело! – кивнул Бурей.

За время отсутствия отца Меркурия стол успел организоваться. Все приглашённые утвердились на лавках, оснащённые питейными принадлежностями, закуску в какой попало посуде вывалили на столы, у бочонков повыбивали днища и пристроили между закуской, а Корней Агеевич Лисовин при помощи сына и старого товарища доел копчёного гуся. Может, конечно, и не всего, но самого птичьего трупа нигде не наблюдалось, а в бородах Корнея и его присных виднелись крошки гусятины.

Кстати, к обществу присоединились ещё боярин Фёдор, Путята, Григорий, Никифор и Осьма. Почему они замешкались и появились только сейчас, отец Меркурий хотел задуматься, но не успел.

– Я уж думал, тебя водяной прям в дыру уволок! – неприлично обрадовался появлению священника воевода.

– Не водяной там живёт, ой, не водяной, – отшутился священник. – Не так его зовут!

«Спасибо тебе, брат Иоанн! Я чуть не уснул вечным сном в твоей туровской келье – твоё бормотание усыпит кого угодно, старый, слепой ты книжный червь, но как зовут и кто кому кем приходится среди местных языческих божков, ты вбил в меня намертво»!

– А как? – хохотнул кто-то из десятников.

– Он не назвался! – торжественно объявил отец Меркурий. – Сказал, сами, мол, догадаемся.

– Ладно тебе, – со смехом махнул рукою воевода, – не задерживай! Прочти там чего надо, и поехали!

– Кхе! – передразнил священник.

Получилось похоже. Некоторые, в том числе и сам Корней, поперхнулись.

Убедившись, что внимание собравшихся завоёвано, отец Меркурий начал:

– Христе Боже, благослови ястие и питие рабом Твоим, яко свят еси всегда, ныне и присно, и во веки веков.

– Аминь! – хором рявкнули трапезничающие и принялись резво наливать.

Воевода же чуть не за шиворот затащил священника к себе в красный угол между собой и Лукой Говоруном, сунул в руки посудину с хмельным и какую-то закуску.

«Малака! Горит у эпарха Кирилла! Во всех местах, включая задницу.

Господи, помилуй мя грешного!»

– Ну, Корней! – Лука Говорун меж тем вскочил на ноги. – Вот же етит! Слава!

– Слава!!! – заорало общество.

«Ну, понеслось… Завтра голова в дверь не пройдёт…»

– Благодарствую, братие и дружина! – воевода поднялся, дал отгреметь приветственным крикам, потом оглядел притихших сотрапезников, обернулся к Луке и подмигнул ему: – А ты, Лука, чего поперёд батьки вылез? Так в глотке пересохло?

«Братие и дружина? Так обращаются к войску и синкилиту здешние архонты – князья. Эпарх оговорился случайно? Не думаю. И пирующие тоже – вон как притихли. А ещё Кирилл навсегда провёл черту между собой и ими – он более не первый среди равных, он над ними. Проглотят или нет?»

Говорун напрягся, шевельнул рыжими длиннющими усами…

«Таракан! Как Бог свят – таракан!»

Пауза затянулась. Лука изо всех сил старался совладать с собой. Получалось плохо. Но он сумел. Поднялся. Развёл руками:

– Да сил уж не было тебя ждать, боярин Корней! Сына породил, а всё в углу сычём сидишь! Да тебе плясать надо! Ну, винюсь, прости!

Воевода распахнул руки и сгрёб своего первого лейтенанта[119] в объятия, демонстрируя исчерпание инцендента, выпустил и обернулся к собравшимся:

Перейти на страницу:

Все книги серии Отрок

Отрок. Ближний круг
Отрок. Ближний круг

Место и роль – альфа и омега самоидентификации, отправная точка всех планов и расчетов. Определяешь правильно – есть надежда на реализацию планов. Определяешь неверно – все рассыпается, потому что либо в глазах окружающих ты ведешь себя «не по чину», либо для реализации планов не хватает ресурсов. Не определяешь вообще – становишься игрушкой в чужих руках, в силу того, что не имеешь возможности определить: правильные ли к тебе предъявляются требования и посильные ли ты ставишь перед собой задачи.Жизнь спрашивает без скидок и послаблений. Твое место – несовершеннолетний подросток, но ты выступаешь в роли распорядителя весьма существенных ресурсов, командира воинской силы, учителя и воспитателя сотни отроков. Если не можешь отказаться от этой роли, измени свое место в обществе. Иного не дано!

Евгений Сергеевич Красницкий

Попаданцы
Отрок. Перелом
Отрок. Перелом

Как относиться к меняющейся на глазах реальности? Даже если эти изменения не чья-то воля (злая или добрая – неважно!), а закономерное течение истории? Людям, попавшим под колесницу этой самой истории, от этого не легче. Происходит крушение привычного, устоявшегося уклада, и никому вокруг еще не известно, что смена общественного строя неизбежна. Им просто приходится уворачиваться от «обломков».Трудно и бесполезно винить в этом саму историю или богов, тем более, что всегда находится кто-то ближе – тот, кто имеет власть. Потому что власть – это, прежде всего, ответственность. Но кроме того – всегда соблазн. И претендентов на нее мало не бывает. А время перемен, когда все шатко и неопределенно, становится и временем обострения борьбы за эту самую власть, когда неизбежно вспыхивают бунты и происходят революции. Отсидеться в «хате с краю» не получится, тем более это не получится у людей с оружием – у воинов, которые могут как погубить всех вокруг, так и спасти. Главное – не ошибиться с выбором стороны.

Евгений Сергеевич Красницкий , Елена Анатольевна Кузнецова , Ирина Николаевна Град , Юрий Гамаюн

Фантастика / Попаданцы
Отрок. Внук сотника
Отрок. Внук сотника

XII век. Права человека, гуманное обращение с пленными, высший приоритет человеческой жизни… Все умещается в одном месте – ножнах, висящих на поясе победителя. Убей или убьют тебя. Как выжить в этих условиях тому, чье мировоззрение формировалось во второй половине XX столетия? Принять правила игры и идти по трупам? Не принимать? И быть убитым или стать рабом? Попытаться что-то изменить? Для этого все равно нужна сила. А если тебе еще нет четырнадцати, но жизнь спрашивает с тебя без скидок, как со взрослого, и то с одной, то с другой стороны грозит смерть? Если гибнут друзья, которых ты не смог защитить?Пока не набрал сил, пока великодушие – оружие сильного – не для тебя, стань хитрым, ловким и беспощадным, стань Бешеным Лисом.

Евгений Сергеевич Красницкий

Фантастика / Детективы / Героическая фантастика / Попаданцы / Боевики
Внук сотника
Внук сотника

Что произойдет, если в далеком прошлом окажется не десантник-спецназовец, способный пачками повергать супостатов голыми руками, не химик-физик-инженер, готовый пришпорить технический прогресс на страх врагам и на радость себе любимому, а обычный в общем-то человек, имеющий «за душой» только знание теории управления да достаточно богатый жизненный опыт? Что будет, если он окажется в теле не князя, не богатыря, а подростка из припятской лесной глухомани? А может быть, существуют вещи более важные и даже спасительные, чем мордобойная квалификация или умение получать нитроглицерин из подручных средств в полевых условиях? Вдруг, несмотря на разницу в девять веков, люди будут все теми же людьми, что и современники, и базовые ценности – любовь, честность, совесть, семейные узы, патриотизм (да простят меня «общечеловеки»!) – останутся все теми же?

Евгений Красницкий , Евгений Сергеевич Красницкий

Альтернативная история / Попаданцы

Похожие книги