Бывших не бывает

– Чего стоишь, сотник?! – гаркнул Корней торопливо спешившемуся внуку. – На стол вели накрывать – воевода женится! Сын у меня родился! Сын!

«Браво, эпарх! Ты сказал внуку и всем, кто умеет слышать, чистую правду, но вложил в слова столько… Ну, имеющий уши, да услышит!»

А воевода вдруг шагнул к внуку, сгрёб его за грудки, притянул к себе…

«Ха! Юный сотник по росту почти догнал своего немаленького деда!»

Михайла что-то сказал. Что – услышали только дед с внуком. Все замерли. Кое-кто из десятников непроизвольно схватился за рукояти мечей.

От почти скульптурной композиции «Воевода и сотник» раздалось вполне себе дедовское «кхе!», но в исполнении внука, воевода опять тряхнул сотника за грудки…

«Да что они там – сыромятню открыли?![133]»

Вдруг руки воеводы ослабли, сотник Михаил кинул поводья своего жеребца подскочившему отроку, бережно снял с себя дедовы руки, шагнул назад, поклонился шапкой до земли, выпрямился и, глядя деду в глаза, выдохнул:

– Благодарю за честь, господин воевода! Буду! А пока прими мои поздравления и не побрезгуй угощением…

«Итак, примирение состоялось! Об условиях можно поговорить и потом – ничего особенного в требованих поднадзорного нет, зато теперь тому, кто возжелает странного, дед с внуком натянут глаза на задницу. Отлично!»

– Чего стоим? Кого ждём? Слышали? Пир у нас нынче! – рявкнул меж тем сотник Михаил на своих урядников.

Отец Меркурий слегка вздрогнул.

«Как же они с дедом похожи – кровь! Вот только кровь никак, слышишь, Макарий, никак не может объяснить то, что ты сейчас видел!

Поднадзорному едва пятнадцать, а ведёт он себя будто прожил тяжёлые тридцать… Хм, вот сегодня Михаил здорово похож на Варду Вурца… И это возвращает нас к нашим дорожным размышлениям… Не свихнуться бы, Господи!

Ладно, Макарий, хватит сидеть и хлопать глазами – пора выбираться».

Подумать оказалось легче, чем сделать – тело затекло, и отец Меркурий, едва привстав, завалился в соседние сани, да ещё попал под громадную медвежью доху, которую, как назло, сбросил с себя десятник Игнат. Тяжеленная медвежья шкура накрыла священника с головой, и быть бы поруганию и поношению церковного авторитета, если бы не вовремя подскочивший отрок.

Сей юный воин по одному ему ведомым разведпризнакам стремительно определил, где под шкурой находится голова дорогого гостя, и одной рукой сдёрнул доху с отца Меркурия, а другой ухватил его за руку и со всем уважением выдернул из саней.

– Благодарю, роарий! – священник тем жестом, что так любят воинские начальники, потрепал молодого бойца по плечу.

Парень вытаращил глаза, пытаясь понять, что святой отец несёт. Вроде сначала похвалил, а потом обложил неведомым словом.

– Спаси тебя Бог, отрок, – поправился отец Меркурий и величественно благословил отрока.

– Не на чем, отче, – у парня явно отлегло от сердца.

– Поздорову ли добрался, отец Меркурий? – оказалось, что поднадзорный успел подойти и просит благословения. Давешний же отрок исчез, как и не было его.

«В который раз убеждаюсь – служба тут поставлена!»

– Здравствуй, юный сотник! – священник с искренней радостью поприветствовал боярича Михаила. – Не откажи, отдай приказ свободным от службы собраться на молебен.

«Я и в самом деле рад встрече с ним! Хотя так и не знаю, то ли предо мной новый Константин, которому я обязан служить, то ли Антихрист, которого я должен убить, пока он не воплотился, то ли плод моего и Илларионова больного воображения. По крайней мере, теперь я смогу начать догадываться!

Вот только попробуй догадайся.

«Сделаю, отче!» – прямо верный сын церкви и почтительный отрок!