Бывших не бывает

А вот патрикию Михаилу, или всё же поднадзорному – есть! Цепкий взгляд, не пропускающий ничего. И опять стариковский – на декарха Андрея смотрит, как на сына, а на Ирину, как на свою невестку. Как на детей!

Если это и морок, то очень уж хитро наведённый…»

За Лисовинами к венчанию одна за другой подошли ещё шесть пар.

«А где же Кондратий? Неужели вдова Елена раскрыла заговор? Тогда, Макарий, боюсь, мы скоро будем отпевать одного не по росту задорного архитектора».

И тут дверь в церковь с грохотом распахнулась, и внутрь ввалилось нечто, напомнившее отставному хилиарху штурмовую группу, только что высадившую крепостные ворота.

«Зачем архитектории[138] взяли вместо тарана архитектора?

Тьфу, пропасть! Это же Елена с Кондратием под мышкой, за ней Бурей, потом воевода Кирилл с женой, за ними Андрей с Ириной, а за ними, похоже, всё остальное село!

Но почему Кондратий прибыл на венчание в таком виде? Он же говорил, что только для запаху!»

Сучок же, будто услышав мысли священника, бессильно обвис в могучих объятиях подруги. И ножкой вяленько так дёрнул.

– Кхе! – прокомментировал воевода и подкрутил ус.

– Угу! – отозвался в тон ему Бурей.

Зеваки и оставшиеся в церкви, чтобы поглазеть на венчание, и ввалившиеся с улицы вслед за Алёной, Корнеем и остальными начали отворачиваться и фыркать. Пока ещё очень осторожно и тихо.

Корней, не выпуская руку Листвяны, шагнул вперёд. Рядом тут же встал Бурей. Оба синхронно вытянули руки и подтолкнули Алёну к алтарю. Бурей в спину, Корней чуть ниже.

Алёна сделала шаг вперёд. Листвяна, точнее, теперь уже боярыня Асклепидота, приподняла бровь и посмотрела на мужа. Сучок открыл один глаз и посмотрел на Алёну. Немой, невиданное дело, отчётливо хрюкнул. Арина, видимо, не в силах более сдерживаться, припала к плечу мужа. Варвара Чумиха выкатилась в первый ряд и пристроилась рядом с Буреем. Певчие смолкли. Лавр зажал себе рот ладонью. Фаддей Чума прыснул в кулак и приобнял Лавра.

Лицо боярича Михаила несколько перекосилось – кажется, он изо всех сил закусил губу. В задних рядах зевак чей-то полный сладкой муки голос тоненько затянул: «Ыыыы-и-и-и!»

Корней и Бурей сделали шаг вперёд и снова синхронно подтолкнули Алёну. На этот раз оба в спину.

– Ой, тятенька, рожу счас! – пропищала беременная молодуха, которую отец Меркурий обвенчал пять минут назад.

– Таперича валяй! Можно! – совершенно серьёзно дозволил отец.

– Я те рожу на людях-та – возразил молодой муж. – Домой придём, тады ужо!

Алёна сделала шаг вперёд. Корней и Бурей в ногу шагнули следом.

Боярич Михаил устремил свой взгляд к немногочисленным иконам.

С клироса послышались глухие звуки. Похоже, кто-то из певчих начал биться головой о стену.

«Терпи, Макарий, терпи! Пусть поближе подойдут!»

Алёна опять шагнула. За ней Корней, Бурей и Листвяна, причём последняя встала так, что совершенно загородила от мужа Алёнину задницу.

Чумиха обогнула боярскую чету и пристроилась к Алёне со свободной стороны.

– Кхе! – прокомментировал диспозицию воевода.

Боярыня Асклепидота обворожительно улыбнулась мужу. Бурей занял позицию со стороны Сучка и почесался. Арина всхлипнула. Её муж хрюкнул отчётливее. Лавр с Фаддеем застонали.

Боярич Михаил благоговейно прикрыл глаза. К звукам с клироса добавились очень похожие от входа в церковь. Алёна сделала шаг вперёд.

«Так, Макарий, пора! Да поможет тебе Господь!»

– Мир вам, православные! – нечеловеческим усилием отец Меркурий сумел не сорваться в хохот. – Что привело вас сюда?

Боярин Корней несколько раз глубоко вздохнул, открыл рот, закрыл рот, с шумом выпустил воздух сквозь сжатые зубы и, наконец, сказал:

– Вот их обвенчать надо, отче.

– Кого?

«Прости, Господи, но раз Твоим попущением из меня сделали мима, то и кривляться я буду по воле Твоей!

Но смотри-ка, Макарий, поднадзорный держится! И не за портки, как его роарии! Ликом благостен и светел… Только зачем ты губу-то себе так жуёшь, патрикий Михаил, – болеть же будет!»

– Кондрата с Алёной, – уточнил со стороны Сучка Бурей.