Бывших не бывает

Парень из глухого леса при обсуждении Символа Веры заявляет, что понимает природу света – этого отражения божественного эфира, что пронизывает наш мир! И действительно понимает! После чего принимает объяснение божественной природы на примере природы света! Опасное и близкое к ереси, надо сказать. Тебе самому, Макарий, понадобилось для этого куда больше времени…

Где я? В Магнавре? Мне растолковывали это сам консул философов и Никодим, которого консул прочил себе в преемники. Интересно, я уже рехнулся или ещё нет?»

Лучшее лекарство от несвоевременных мыслей – это работа. И желательно в темпе «головы поднять некогда». Именно такую милостливая судьба отставному хилиарху и подкинула.

Вместе с несколькими отроками, что предусмотрительно выделил в помощь священнику поручик Василий, или, как за глаза звали его подчинённые, Роська-Святоша, отец Меркурий подготовил всё потребное для богослужения и принялся ждать. Ждать, к слову, пришлось недолго. Не успел он со своими помощниками и по совместительству певчими закончить, как к часовне потянулись вятшие люди Ратного и Михайлова Городка.

И вот тут священник несколько удивился: ни воеводы, ни его внука среди них не оказалось.

«Ага! Архонт и главный архонтопул решили не тянуть кота в долгий ящик и сейчас обсуждают условия мира. Что ж, испослать им.

И уж прости, Господи, им сие малое прегрешение, чай, они души от греха гордыни и противления власти спасают».

Однако удивительное отсутствием старого и молодого сотников не ограничилось.

Когда мужчины зашли в часовню и настала очередь женщин, челюсть у отца Меркурия едва не отвалилась: во главе женской процессии обнаружилась ни кто иная, как Нинея. Вид волхва имела поистине царственный, и остальные «крепостные бабы», не исключая матери поднадзорного – боярыни Анны, смотрелись на её фоне, как утки рядом с лебедем. И это при том, что и одеты остальные женщины были весьма достойно, и держали себя соответственно.

«О как! Да кто же она на самом деле? Языческая жрица, оглашенная или патрикия и верная дщерь Христова? Или по обстоятельствам? Ни с чем подобным я ещё не сталкивался!»

Но дальше больше: на входе в часовню волхва с изяществом, свидетельствующим о долгой практике, преклонила колена и осенила себя крестным знамением. Больше ни у одной из женщин столь же изящно не получилось. А Нинея легко поднялась и прошествовала, именно прошествовала в часовню.

Мужи через одного принялись протирать глаза или чувствительно щипать себя за всякие места. Остальные не смогли и этого.

«Иисусе! Вдовствующая августа на богомолье в забытом Богом городишке в окружении местных патрикий! Вот только как это понимать? Наша жрица не просто жрица, а отступница? Несомненно!

А что мы, Макарий, имеем удовольствие видеть сейчас? Отступница отринула заблуждение и вернулась в лоно Церкви? Паки и паки сомневаюсь! Хотя и это допустить обязан. Но сдаётся мне, мы сейчас наблюдаем, во-первых, голую политику, во-вторых, обучение патрикии Анны науке базилисс. Так и ждёшь, что эта старая, опытная самка хорька рявкнет патрикии Анне: «Делай, как я!». Да ещё насчёт – как новобранцев учат.

Интересно, а Порфирородная понимает, с кем дело имеет, или в Турове наша жрица носила иную маску? Тогда это должна была быть преотличнейшая маска!