Бздящие народы

Поджечь Эйфелеву башню. Эта мысль пришла нам в голову в Мексике и с тех пор не давала покоя. Зачем, спрашивается, нам это понадобилось? Что такое Эйфе-лева башня? Пустой туристический символ Парижа, открыточный эйдос европейской элегантности, националистически-космополитически этикетка! Кукушкино гнездо, ёб твою мать! Буржуазная фаллоцентричес-кая игла! Праздничный шприц богатеньких янки! Поджечь Эйфелеву башню означало для нас буквально следующее: продемонстрировать, что вся эта показная, а на деле фальшивая культурная элитарность и элегантность Западной Европы держится на колоссальном и беспощадном неравенстве, долгосрочной эксплуатации, циничном равнодушии и властном высокомерии. Ведь в Европе идёт война! В Косово идёт война! А здесь, в весёлом Париже, жирная старческая европейская плоть справляет жлобский праздник жизни! Беженцы из Албании текут в Италию, югославских беженцев заворачивают из Австрии, африканцев лупцуют во Франции, Объединённая европейская лужа готовит ре-стриктивные меры против всех нежелательных! Конечно, зачем им голодающие в Версале? Зачем им нищие перед Лувром? Зачем им рахитичные полудохлые дети в Центре Помпиду? Нет, Париж — это культурная столица Европы, она должна быть вычищена, ухожена и вымыта для толстожопой туристской сволочи! Для чистки и ремонта нищие иностранцы сгодятся — это да! Но не больше того! Пусть чистят наше говно, а потом пусть сидят у себя в гетто! И не рыпаются! Черно-жопые, черномазые! Кто это так говорит? Нет! Мы, европейцы, так уже не говорим, мы знаем, что тжкое—^-

ректность. Что? Узкоглазые, арабы вонючие? Нет, мы так не говорим! Но мы так думаем! Думаем, бля1 Сукв пархатые! Жиды перхотные! А?! Короче, поджечь Эйфелеву башню означало вставить всей этой лощёной псевдокультурной сволочи щепку в жопу. Но как поджечь? Разумеется, мы вовсе не хотели начисто уничтожить башню, это была бы ненужная крайность. Нет, мы хотели, чтобы башня просто горела, просто была охвачена огнём. Для этого нужно было полить всю конструкцию бензином. Опрыскать её бензином, а потом запалить спичкой. И башня вспыхнула бы, как символ всей этой ёбаной культурной власти. Вспыхнула бы на двадцать минут, а потом стояла чёрная и сконфуженная, как старая блядь на площади Клиши. Вот какова была задача. Ведь мы не террористы, мы не верим в террор. Мы верим в возрождение действенного символического языка и в честно-обтруханное противоборство со властью. Мы верим в активный конфликт, который должен продуцироваться сопротивленцами постоянно, на разных уровнях, в сфере ежедневного существования и эмблематической культурной репрезентации. Во всех областях!

Вобщем, мы позавтракали и поехали осматривать башню. Она оказалась всё-таки чересчур огромная. Просто пиздец какой-то! Трудно такую дылду облить горючим сверху донизу, трудно запалить! Ой-ой-ой, как трудно! А нас ведь всего двое, не пятьдесят человек. И это принципиально: мы не хотим использовать никакую наёмную силу, никаких посторонних людей. Мы — сообщество влюблённых, и точка. Неописуемое сообщество из двух революционных щенков. И мы не хотим привлекать и использовать в своей деятельности другие социальные элементы: клошаров или панков, скинхэдов или эмигрантов. Мы не какой-то там худож-ник-пидор Шлезингер, Christoph Schlingensief. Да, этот тип настоящий пидор-симулянт, паразитирующий на пьяницах и клошарах. Использует бедолаг в своих мудацких перформансах. Получает за их счёт рекламу, бабки и успех. А мы — нет! Мы ни на "ком паразитировать не желаем. Мы — сами.

В конце концов мы решили купить детские водяные автоматы, начинить их бензином и таким образом опрыскать горючим Эйфелеву башню. Поехали и купили эти автоматы, потом раздобыли у одних знакомых бензин. Поднялись на лифте на смотровую площадку башни. Ой, блядь, всё-таки трудно опрыскать всю эту чугунную махину! К тому же везде шныряют полицейские, всюду охуенный контроль! Что делать? Бля!

Жаль отказываться от своих мегаломанских проектов! Очень жалко! Но ничего не поделаешь! Принцип реальности, бля! А честно говоря — просто поражение! Просто чудовищный облом, жестокое и отвратительное разочарование! Какие же мы мудаки, блядь! Так жестоко проиграть! Так просраться! Слишком велика эта ёбаная башня!!

МАЙК КЕЛЛИ — МАТРИАРХАЛЬНАЯ ЖОПА

Короче, мы вернулись в Вену. И пребывали в неизбывной чёрной депрессии. Сил хватало только на то, чтобы искупаться под душем. Неудача с Эйфелевой башней едва нас не сломила. У Александра чуть не началась импотенция, а у Барбары из десен шла кровь и стаканы выскальзывали из рук, так что мы жили среди сплошных осколков. Мы начали сильно сомневаться в нашей солидарности. Сообществу влюблённых чуть не пришёл пиздец. Вместо секса возникла паника. Вместо совместной работы — немочь. Вместо веселья — бзда.