<C0EAE1E0F0334E2E706466>

Сулейман подступил к врагу, однако не сумел ничего сделать. Не зная, что предпринять, отступил и уразумел, что ^e13 (джарха), миновал неприятельские тылы (арка (тюрк.) — тыл) и направился в пустыню (даштчул) близ Бадахшана. Множество его людей погибли. Мирза Ибрахим [тоже] подошел к реке и напал, однако ничего не достиг. Он натянул поводья и остановился, и многие из его бойцов были убиты пулями и стрелами. Мухаммад Кули Шигали¹⁴ подбежал к нему и произнес: «Разве это время дляостановки?Вашотец ушел восвояси». Мирзз свеп⁰' сил своих людей, что те посоветуют. Большинство воинов ответили: «Уйти очень трудно. Верно будет биться прямо здесь, и посмотрим, что из этого получится». Мухаммад Кули заговорил сурово и произнес: «У людей войны есть твердое правило — если солдаты отда

лились от врага на расстоя ние полета стрелы, то вступить с ним в рукопашную будет трудно. Зачем вы без нужды толкаете мирзу к погибели?». После долгого обсуждения мирза покигул это место и начал отходить. Он вступил в земли врага, и многие его люди разбежались. Обрив голову и лицо, продолжил путь с немногими, полагая, что, быть может, таким путем им удастся ускользнуть. Когда же одолели некоторое расстояние, их лошади лишились сил. Они продолжили путь пешком и шли еще два дня. Затем, раздобыв мула, пришли в какое-то селение, чтобы достать чего-нибудь поесть. Тут брат Кул Кафира узнал мирзу, задержал его с помощью местных жителей и доставил к Пир Мухаммад-хану. Тот заключил его [в темницу] на несколько дней и сказал, что отпустит. Нечестивые негодяи Мавераннахра толпами являлисьповидатьмирзу вследствие сходства их нравов. У Пир Мухаммад-хана возникли подозрения, и он поторопился умертвить того. СХропограммой этого события стало выражение Курак кушт (Курак убил, 967 г.х.). Курак — это имя палача. Мирза Сулейман составил хронограмму Ко нахл-и-умед-и-пидр («Где же отпрыск¹⁵ надежды отца», 967 г.). Двумя днями ранее мирза Ибрахим сочинил оду (касида), начальными строками которой были:

126

“ отправился в страну раская ния , словно тюльпан, с рубцом¹⁶ на сердце моем.

При воскрешении восстану я из праха с рубцом на сердце!

Так удивительно, что до этого похода мирза Ибрахим постоянно тревожился из-за сна, увиденного им, и переходил от страха к надежде. Мирза Ибрахим рассказывал об этом сне так: «Однажды ночью я пришел услужить Его Величеству Джахан бани Джаннат-ашияни. Погруженный в созерцание Божественного сияния, глядел на его прекрасный лик и грезил. Временами жажда иметь его черты овладевала моим сердцем. Однажды ночью я увидел во сне, что имею его черты, и возрадовался этому, но когда положил руку на мои бороду и брови, то обнаружил, что они все истлели и распадаются на части, так что через короткое время у меня иге осталось ни бороды, ни бровей, ни ресниц. “ проснулся, горюя о том, и печаль из-за этого не покинет меня. Видимо, меня постигнет какая -то беда».

Когда мирза Сулейман пересек ущелья (джарха), то направился в Бадахшан дорогой на Вахш¹⁷ и пустыню Махмуд. С немногими людьми оказался среда ш=х^^с1 Хазара/даата и бьы вьигужден сражаться . Он доказал свою храбрость и продолжал путь, атакуя [врага], невзирая ни на какие потери (кушта кушта). Дважды по тридцать раз они преграждали ему путь. Он лично вступал в бой и сумел спастись. Когда же достиг Бадахшана, то получил вести о несчастии с мирзой [Ибрахимом]. Врата скорби открылись в дни его [жизни]. Особенно же Харам бегим, дочь Султан Ваис Кибчака и мать мирзы, впала в безутешную печаль. Она надела синее одеяние¹⁸ и не снимала его, покуда была жива. Один из красноречивых прочел такое четверостишие:

О рубин Бадахшана, ты покинул Бадахшан,

Ты шествовал сияя благодаря покровительству Солнца;

Ты в мире сиял подобно кольцу С;у_х<е^йтс1апа,

Увы, ты исчез с Сулеймановой длани¹⁹.

Разумеется, тот, кто не признаёт власть Владыки Века и опьяняется крепким вином мира, увидит такие дни. Это первая ступень,