c7b3452c1545435d83fcecd890d53ad3

Пока мужчины трепались о чем-то в комнате, одним глазом смотря телевизор, мы с Катериной заварили чай, и уже готовились нести его в комнату, как по телевизору на кухне развлекательная программа прервалась экстренным выпуском новостей.

«В Хасавюртовском районе Дагестана, – говорил диктор, – только что было совершено нападение на колонну наших солдат, следовавших в расположение части. По неподтвержденным пока данным, тринадцать человек погибли и еще десять – получили ранения разной степени тяжести…»

Вздохнув, я покачала головой. Опять погибли молодые ребята, непонятно ради чего и кого очутившиеся на этой все еще тлеющей войне. В тринадцать семей неслышной поступью вошло горе. Кто осмелится сказать матери, что больше никогда она не увидит своего сына? Кто объяснит дочери, что ее отец не вернется домой?

Глубоко задумавшись, я не сразу обратила внимание на нездоровую тишину, воцарившуюся в соседней комнате. Гул голосов стих, как стихает ветер перед грозой.

Терзаемая нехорошим предчувствием, я быстро вышла из кухни. Увиденное заставило меня сильно пожалеть о том, что мы не остались дома. Посреди комнаты, нахохлившись, как петух, в чей курятник забрел нахальный конкурент, стоял Вадим. Неподалеку от него в кресле расслабленно развалился Сергей, но я с первого взгляда поняла, что расслабленность эта кажущаяся. На виске стремительно билась синяя жилка, губы побелели и слились в тонкую линию, пересекавшую лицо точно шрам. Он был весь как сжатая пружина – тронь и мгновенно распрямится, выстрелит.

- …дураки и есть! – между тем, возбужденно размахивая руками говорил Вадим. – Сами виноваты, что там оказались. Либо умишка не хватило в институт поступить и от армии отмазаться, либо деньгу по контракту срубить захотелось. И в том, и в другом случае, умственными способностями похвастаться не могут. Так что жалеть дураков не надо, это естественный отбор, незачем идиотам размножаться.

- То есть, ты хочешь сказать, что все ребята, которые служили и служат в Чечне и в других горячих точках – дураки? – голос Сергея был по-прежнему мягким, словно кошачья лапка, но мне показалось, что вокруг него наэлектризовался воздух.

- Конечно! Это же очевидно! – Вадим, похоже, наслаждался собой. – Грубо говоря, это быдло. Те, кто поумнее, пристраиваются при штабе, на более хлебных должностях, им хватает ума на этом деле заработать. Оружие, например, толкнуть чехам. Остальные же просто пушечное мясо. Но и те, и другие по любому – второй сорт, и нечего их жалеть. А то прям трагедию развели – ах, на колонну напали, ах, мальчиков постреляли. Ну постреляли, и хрен с ними! Значит, такие вояки замечательные были, что даже засаду распознать не смогли! Это ж надо полными придурками быть, что дать себя так покрошить!

- А ты бы смог, конечно! – насмешливо протянул Сергей и вдруг встал так резко, что Вадим отшатнулся. Я заглянула в его глаза, ставшими белыми от ярости, и поняла, что пора вмешиваться, потому что иначе тут все же случиться убийство, которое мы так опрометчиво пообещали моему бывшему.

Сергей между тем продолжал наступать на Вадима, пятившегося от него мелкими шажками.

- Значит те, кто Родину защищал – быдло? Безмозглое быдло? А ты, выходит, мальчик в шоколаде, и ума хватило в армию не попасть, и еще осталось на то, чтобы рассуждать о том, о чем ты даже отдаленного понятия не имеешь! Что ты можешь знать о войне?! Ты когда-нибудь видел, как умирает человек? Умирает на твоих руках, снятый снайпером, а еще секунду назад он живой и невредимый спокойно курил рядом с тобой, строил какие-то планы. А в следующее мгновение лежит, захлебываясь кровью, и ты стоишь и думаешь, почему он, а не я? Что ты вообще знаешь? Кто ты такой, чтобы называть дураками тех, кто жизнь отдал за свою страну???

Вадим допятился до стенки и остановился. По лицу его расплылась презрительная ухмылка.

- Так вот в чем дело! Вот почему тебя это так задело! Ты такой же, как и они – контуженный на всю голову. Видать, и раньше-то умишка не шибко было, раз ты там оказался, а сейчас и того не осталось. Ну, Славина, ну дает, она сюда контуженного приволокла!

Я увидела, как перекосилось лицо Сергея, и бросилась вперед, вклиниваясь между парнями. На Сергея было страшно смотреть. Я схватила его за плечи и почувствовала, что он дрожит от напряжения, последним усилием воли сдерживаясь, чтобы окончательно не сорваться.

- Сережа!

Он меня не слышал, смотрел через мою голову, и столько ненависти было в его взгляде, что я по-настоящему испугалась, что не смогу его удержать.

- Сережа, посмотри на меня!!!

Мне, наконец, удалось поймать его взгляд. Отчаянно я держалась за эту единственную, связывающую нас ниточку, боясь потерять контакт, боясь, что Вадим ляпнет что-нибудь еще и Сергей опять переключится на него.

- Сережа… – я не знала, что еще сказать и повторяла его имя как заклинание.

Наконец, я почувствовала, что его немного отпустило. Напряженные мышцы расслабились, взгляд обрел ясность. Я облегченно вздохнула, и в этот момент прозвучал голос Вадима, однозначно решившего сегодня покончить жизнь самоубийством: