c7b3452c1545435d83fcecd890d53ad3

Я едва не застонала. Господи, хоть бы машина милицейская проехала что ли! Они же часто дворы патрулируют. Ну почему менты как пластыри: когда нужны – ни одного в округе?! Сейчас они заметят, как пятятся ребята, и… Надо что-то делать, хоть что-то! И вдруг, движимая каким-то наитием, я выступила вперед, выходя из-под прикрытия Сережиной спины. Увидела, как расширились его глаза, он попытался схватить меня, но я обеими руками оттолкнула его, все сердцем надеясь, что и он, и остальные поймут, что я задумала.

- Какого черта?! – заорала я, повернувшись лицом к Сергею и со всей силы забарабанив ему кулаками по груди, вынуждая быстрее отступить назад, под козырек подъезда. – Почему я должна рисковать из-за какого-то придурка, которого знаю без году неделя?! Ты чего на рожон лезешь?! Тебе больше всех надо, да? В героя решил поиграть? А обо мне ты подумал?!

Мы были уже практически у самой двери. Господи, да что же Егор так долго возится? У меня на кухне он так не тормозил.

И внезапно за спиной стало очень тихо. Я медленно обернулась. Все шестеро «клонов» с одинаковым изумлением на лицах оглядывали друг друга. У каждого – на плечах, на рукавах, у одного даже на волосах, сидели большие черно-желтые бабочки. Они перебирали ножками, ползая по ворсинкам пальто; пытаясь устроиться удобнее, взмахивали крылышками, вспархивали и снова садились, точно нечаянно перепутали людей с огромными цветами. У Лысого бабочка разместилась на рукаве, ближе к ладони, и он с любопытством поднес руку к глазам, разглядывая насекомое. Казалось, он единственный из всех не испытывал страха.

Я сделала шаг назад.

- Дайте нам уйти, и никто не пострадает! – раздался за плечом голос Сергея.

- Нет.

Мне показалось, что я ослышалась. Ноги приросли к месту. Оцепенев от ужаса, я смотрела, как словно по мановению волшебной палочки, в руках у Лысого оказался пистолет. На бабочку он не обращал ни малейшего внимания. Дуло пистолета смотрело прямо на меня. Точно в лоб.

«Доигралась», – мелькнуло в голове, и внезапно мир завертелся адской каруселью. Какая-то сила бросила меня на землю. Я с размаху припечаталась лбом об асфальт, в голове что-то взорвалось, и я не сразу поняла, что это грохот выстрелов, рявкнувших одновременно над ухом. Попыталась повернуться, но что-то тяжелое придавило меня к земле, не давая встать. Затрепыхавшись, точно пойманная на крючок рыба, я сумела немного повернуть голову и успела увидеть, как на руки к Стасу оседает Егор, с торчащей из горла иглой. А в следующую секунду солнечной день взорвался яркой вспышкой огня. Вихрь пламени взметнулся к небу, обдав лицо невыносимым жаром. Мою голову обхватили чьи-то руки, закрывая, оберегая. Я зажмурилась, чувствуя, как рядом колотится сердце Сергея, закрывшего меня своим телом. Он хрипло и тяжело дышал, но продолжал с силой прижимать меня к земле. Ужас сменился странным покоем. В этих руках я могла ничего не бояться. Пока он рядом, со мной ничего не случится. От навалившейся тяжести было трудно дышать. Крики и грохот слышались где-то вдалеке, быстро удаляясь. Я потеряла сознание.

- Яна! – меня тормошили, не давая снова отключиться. Голова раскалывалась на части. Судя по ощущениям, на лбу должна была вырасти шишка размером с рог единорога. Открыв глаза, я увидела над собой серое лицо Стаса, со лба тоненькой струйкой сбегала кровь. Проследив за моими расширившимися от ужаса глазами, он стер ее рукавом и небрежно махнул рукой:

- Ерунда, камнем зацепило. Ты можешь встать?

- Кажется, да.

Я попробовала приподняться. Пуховик, промокший насквозь, весил целую тонну и прилип к телу, вызывая озноб. Лицо, руки были сплошь покрыты коркой ледяной грязи. Машинально я полезла в карман в поисках платка и внезапно замерла. А где?..

Как могла быстро, я завертела головой и в глазах потемнело. Сергей, мертвенно бледный, скорчился у грязной стены подъезда, криво привалившись к ней спиной. Голова откинулась назад, глаза закрыты. Пальто распахнулось, а на левом плече, ширясь и набухая, расползалось большое кровавое пятно.

Не помню, как оказалась возле него. Во рту пересохло, бешено колотилось сердце. Трясущимися руками я схватила его ладонь и попыталась нащупать пульс, но заледеневшие от ужаса пальцы ничего не почувствовали. Вообще ничего.

О, Господи…

- Сережа!!! – ухватив за плечи, я немилосердно затрясла его, словно грушу. – Пожалуйста, открой, глаза! Посмотри на меня!

По щекам катились слезы, я не замечала ни тошнотворного запаха гари, ни черных силуэтов, раскинувшихся в двух шагах, ни Стаса, пытавшегося мне что-то сказать.

- Сережа… – Я схватила его руку, прижала к щеке. Господи, какая холодная! Да что же это?..

- Нннн… – не открывая глаз, простонал он.

- Что? Что?!

- Не тряси. Больно.

Он моргнул несколько раз и посмотрел на меня. Серые глаза потемнели от боли, но умирать он, кажется, не собирался. От облегчения я разревелась, прижимая к себе его голову, гладя по волосам, по щекам.

- Извини, я больше не буду.

- Ян, ты его сейчас задушишь! – отодрал меня от Сергея Стас. – Надо уходить. Немедленно.