c9f9ef3fc8a34f53eb0f2acabe6871b8

Вдруг дверь опять заскрипела, и, не таясь, в камеру вошёл… Ходж. Он кинулся ко мне, стал ощупывать мои руки, тело, ноги: — Ты цел? Тебя не избили?

Я отстранился, так как чужие руки мне были неприятны, хотя мужчина и проявлял заботу: — Нет, со мной всё в порядке. Меня избили и изувечили, но Алек вылечил меня.

— Алек умеет лечить? Он, что, типа знахаря или шамана? В этом его ещё одна особенность? — задохнулся от удивления Ходж и отошёл от меня к стене.

— Нет. Алек — энергетический вампир наоборот. — я продолжал застёгивать пуговицы на рубашке. Хорошо, что она была длинная. Без штанов стоять как-то неловко.

— Ничего не понимаю. Он — вампир, как Валентин? — странно-буднично спросил мужчина.

Я пристально посмотрел на него. Ходж поймал мой взгляд, но не выдержал его и опустил голову.

— Так ты знал? И молчал?

— Да. С меня взяли клятву крови.

— Клятву крови? Это что ещё за хрень?

— Если я что-то кому-то просто намекну, то убьют всех моих родственников и знакомых.

— Кстати, как это ты спокойно вошёл сюда?

— Раньше, до работы наставником, я был главным инженером этого зАмка, отвечая за всю электронику. Я знаю все изъяны системы, все лазейки, все обходные пути. Поэтому открыть эту дверь мне не составило труда. А пришёл я сюда, так как думал, что вас с Алеком посадили в одну камеру.

— А нас и посадили. Только его минут десять назад увели к Валентину.

— О, нет. Судья же его убьёт, но сначала поизмывается!!!

— Ничего он ему не сделает. Я оставил и охране, и Судье подарочек… — и я рассказал Ходжу о том, что любое прикосновение к Алеку человека или механизма с намерением причинить вред обернётся против них же. Человек почернеет и превратится в пыль, а механизм или сначала проржавеет, или сразу тоже рассыплется в прах.

Ходж слушал внимательно и как-то печально качал головой, а потом попросил рассказать то, что я узнал об Алеке. Я рассказал и это.

Вдруг Ходж прервал меня жестом руки и спросил: — Магнус, если ты уже был у Валентина, почем не убил его?

— Потому что не смог до него дотронуться, его защищает какое-то странное поле. Ты что-нибудь знаешь об этом?

— Поле? Нет. Видимо, это была засекреченная разработка. И её заканчивали уже без меня.

Тут я вновь пристально посмотрел на Ходжа и спросил: — А всё-таки почему ты здесь? Ведь не ради меня и Алека? Так?

Мужчина тяжело вздохнул и сказал: — Нет. Мариза беременна. Она сообщила мне это сегодня утром. Они убьют её, если узнают. Вот я и решил освободить вас и помочь убить мне Валентина.

Тут я вспомнил, что рассказал мне Судья о Ходже и довольно резко выплюнул фразу: — А, это новый ход Валентина? Ты сам придумал, или он помог?

Ходж вздрогнул. Вжал голову в плечи, ссутулился, словно в ожидании удара, и прошептал: — Так ты всё знаешь? Но я не лгу сейчас… Я пришёл помочь вам, чтобы вы помогли мне и Маризе, и нашему ребёнку.

Я подошёл к мужчине и положил руки ему на голову. — Замри и не шевелись, — приказал я, и когда тот повиновался, просканировал его мысли. — Да, ты не врёшь. Но… что ты предлагаешь?

Ходж пожал плечами и с надеждой взглянул на меня: — А ты?

Я задумался, причём, уже не в первый раз. Я мог бы убить Валентина любым способом, даже не прикасаясь, но нужно как-то убрать защитный барьер.

Вслух я произнёс: — Вся проблема в поле. Как нам его убрать, я не знаю. Идеи есть, ты же у нас электронщик, как оказалось?

Ходж что-то прикидывал в уме, а потом спросил: — А что будет, если кто-то коснётся барьера?

— Точно не знаю, но этот человек умрёт.

— А если к барьеру прикоснётся человек, заряженный противоположной энергией, противоположной той, что питает барьер?

Я понял, о чём он, и произнёс: — Тогда исчезнут и барьер, и этот человек.

Ходж выпрямился, как-то даже потянулся вверх, на его щеках заиграл румянец, и он спокойно и уверенно произнёс: — Что ж! Я готов. Заряжай меня!

И тут громко и противно завыла сигнализация: — Угроза взрыва в комнатах Судьи. Угроза взрыва в комнатах Судьи! Никому не приближаться туда! Никому не приближаться туда!

— Алек! Он там! — заорал я.

Ходж рванулся к двери, перегнулся через порог, что-то поднял с пола с противоположной стороны и, кинув мне, произнёс: — Одевайся. Это — скафандр сверхпрочной защиты. Он выдерживает даже взрыв. Второй — для Алека. Я понесу. Бежим!

Я моментально, словно всю жизнь только и занимался тем, что на скорость надевал скафандр, оделся. Спорить с Ходжем о его предполагаемой добровольной жертве времени не было. Надо спасать Алека.

И мы побежали, понеслись, полетели…

_____

*Константин Бальмонт отрывки из стихотворения «Красный цвет»

========== Красное. Жертва (часть вторая) ==========

Пилой поющею подточен яркий ствол

Еще не выжившей свой полный век березы.

На землю ниспроверг ее не произвол,

Не налетевшие прерывистые грозы.

Она, прекрасная, отмечена была,

Рукой сознательной для бытия иного: —

Зажечься и гореть, — блестя, сгореть дотла, —

И в помыслах людей теплом зажечься снова.

Под дымным пламенем скоробится она,

И соки жил ее проступят точно слезы,

Победно вспыхнет вдруг, вся свету предана, —

И огненной листвой оделся дух березы!

Я с жадностью смотрю на блеск ее огня: —