Cadillac

Я пытался убедить себя, что двигатель экскаватора просто плохо отрегулирован - в конце концов человек, который забывает установить (фильтр, защищающий коробку передач от песка, может забыть и про что-то другое. Но мне все больше казалось, что из топливного бака просто слили солярку, как я и опасался.

And then, just as I was about to give up and look for something I could use to dipstick the loader's fuel tank (all the better to read the bad news with, my dear), the motor bellowed into life.

I let the wires go—the bare patch on the blue one was smoking—and goosed the throttle. When it was running smoothly, I geared it into first, swung it around, and started back toward the long brown rectangle cut neatly into the westbound lane of the highway.

Как раз в тот момент, когда я собирался выключить стартер, спуститься на песок и поискать, чем бы смерить уровень топлива в баке, мотор неожиданно заработал.

Я разъединил провода - оголенный отрезок синего уже начал дымиться - и нажал на педаль газа. Когда двигатель разогрелся и заработал плавно, я включил первую скорость, развернул экскаватор и поехал обратно к длинному коричневому прямоугольнику, аккуратно вырезанному на той части дорожного полотна, что вела на запад.

The rest of the day was a long bright hell of roaring engine and blazing sun. The driver of the Case-Jordan had forgotten to mount his sand-flaps, but he had remembered to take his sun umbrella. Well, the old gods laugh sometimes, I guess. No reason why. They just do. And I guess the old gods have a twisted sense of humor.

Остальная часть дня превратилась в бесконечный ослепительный ад, состоящий из ревущего двигателя и пылающего солнца. Водитель «кейс-джордана» забыл поставить (фильтр, защищающий коробку передач от песка, но не забыл унести солнечный зонтик. Думаю, старые боги иногда смеются. Не знаю почему. Просто смеются. Мне кажется, что у старых богов извращенное чувство юмора.

It was almost two o'clock before I got all of the asphalt chunks down into the ditch, because I had never achieved any real degree of delicacy with the pincers. And with the spade-shaped piece at the end, I had to cut it in two and then drag each of the chunks down into the ditch by hand. I was afraid that if I used the pincers I would break them.

Лишь к двум часам дня мне удалось сбросить все вырезанные квадраты асфальта в кювет. Так много времени мне потребовалось потому, что я все еще не научился аккуратно работать клещами. Поэтому мне приходилось сначала раскалывать каждый квадрат пополам, а потом вручную тащить к кювету. Я боялся, что, пользуясь клещами, разобью квадраты асфальта на мелкие куски.

When all the asphalt pieces were down in the ditch, I drove the bucketloader back down to the road equipment. I was getting low on fuel; it was time to siphon. I stopped at the van, got the hose... and found myself staring, hypnotized, at the big jerrican of water.

Когда все они оказались в кювете, я отвел экскаватор обратно. В баке оставалось совсем мало топлива; пришлось заняться перекачкой. Я остановился у фургона, взял шланг.., и замер, глядя на большую канистру с водой.

I tossed the siphon away for the time being and crawled into the back of the van. I poured water over my face and neck and chest and screamed with pleasure. I knew that if I drank I would vomit, but I had to drink. So I did and I vomited, not getting up to do it but only turning my head to one side and then crab-crawling as far away from the mess as I could.

Я отбросил шланг и забрался внутрь фургона. Там я с восторженным визгом лил на себя воду. Я знал, что если выпью много воды, то меня стошнит, но не мог удержаться. Я все-таки напился, и меня стошнило, но я даже не встал, а просто отвернул голову в сторону и отполз от оставленной мной мерзкой лужи.

Then I slept again and when I woke up it was nearly dusk and somewhere a wolf was howling at a new moon rising in the purple sky.

In the dying light the cut I had made really did look like a grave—the grave of some mythical ogre. Goliath, maybe.

Затем я заснул, и когда проснулся, почти стемнело. Где-то выл волк на новую луну, поднимающуюся в пурпурном небе.

В свете умирающего дня прямоугольник со снятым асфальтовым покрытием действительно походил на могилу - могилу какого-то мифического чудовища. Голиафа, может быть.

Never, I told the long hole in the asphalt.

Please, Elizabeth whispered back. Please... for me.

I got four more Empirin out of the glove compartment and swallowed them down.

“For you,” I said.

- Это мне не по силам, - прошептал я, глядя на длинную тень на асфальте.

Я тебя прошу, послышался ответный шепот Элизабет. Пожалуйста... Ради меня. Я достал из «бардачка» еще четыре таблетки эмпирина и проглотил их. - Ради тебя, - сказал я.